— Я не прощу тебе этого! Тебе не жить! — Сириус рассек мечом воздух, внезапно разорвав плащ за спиной у Александра.
Тот яростно зашипел, словно дикий кот.
— Да ты тронутый, — спокойно оповестил он уже бывшего друга. Он тоже рубанул мечом, задев ногу Сириуса, но тот лишь стиснул зубы покрепче. — Подумай о Виктории, зачем ты ей мешаешь?
— Я не хочу видеть, как ты пытаешься ее одурачить, — губы Сириуса скривились в горькой усмешке.
Юноша сделал длинный шаг вперед, вытянув руку с мечом, и взмахнул им, но Александр грациозно подпрыгнул и, оттолкнувшись об одну из многочисленных стен лабиринта и перекувырнувшись, отскочил на добрые десять метров.
— Одурачить?
Александр ходил кругами в ожидании новых атак Сириуса. Тот пока не спешил — надо было отдышаться. Вампир не выдержал, такая у него была натура — воспользовавшись моментом, он сменил тактику и черной тенью рванул к Сириусу, замахнувшись мечом. Юноша успел заблокировать удар и даже попытаться лягнуть противника, но вампир был проворен — Александр вновь отскочил назад.
— Трус! — гаркнули они одновременно. — Слабак!
Виктория разжала уши и окинула взглядом пространство между стенами. Парней рядом не было. Значит, все же бой немного сдвинулся. Девушка встала на ноги и осторожно заглянула за угол. Нужно было это прекратить. Но как? Мысли в голове двигались в хаотичном порядке, и она не могла сосредоточиться ни на одной из них. Страх за важных ее сердцу людей сковывал движения и не давал спокойной вдохнуть.
В этот момент Александр пролетел сквозь Сириуса и врезался в массивную стену. Тонкий, изящный меч не выдержал такого… и сломался. В руке у Александра осталась лишь рукоять. От неожиданности он замер. Как можно было ожидать, что тебя подведет собственный меч?
— Видишь, это моя сестра колдует! Она не знает об этом своем умении, но ей достаточно всего лишь желания! — торжествующе прогремел Сириус и наотмашь ударил своего противника клинком. Поперек груди Александра прошла идеально ровная линия. — Теперь ты понял? Она тоже хочет, чтобы ты умер! Нечисть!
Нет, его предал не только меч. Его предал его друг, друг детства.
Возликовавший, вконец обезумевший Сириус уже замахнулся для второго удара, но тут его собственный живот полоснуло такой болью, словно сквозь него за раз прошло не меньше десятка ножей.
Они рухнули синхронно, как и подобает друзьям, пусть и бывшим. Оружие с глухим стуком упало на траву вслед за хозяевами.
Минуты тянулись словно часы. Или часы летели словно минуты?
Все эти минуты — или часы? — Виктория неподвижно стояла на трясущихся ногах и смотрела на то, что держала в руке, так, будто это была не ее рука, а кого-то другого. Она не знала этой руки. Она не знала этого короткого окровавленного клинка, который сжимали эти незнакомые пальцы.
Нет, это не могла быть она.
Виктория Сайленс не могла убить родного брата.
Девушка с трудом оторвала взгляд от ножа в своей ладони. Рука дернулась, оружие полетело на землю. Сотен безликих фигур и нескончаемого звона больше не было; ветер тоже стих; воздух заполнило безмолвие и тишина. Внизу, почти у самых ног Виктории, лежал неподвижный Сириус. Чуть поодаль темнел разметавшийся плащ Александра.
Это не может быть реальностью.
Виктория опустилась на колени, запрокинула голову. Небо было багряно-красным, словно на него пролилась чья-то кровь. Небо давило на нее, заставляя жалеть о своем опрометчивом поступке. Девушка схватилась руками за шею — горло окутало огнем.
Только потом она поняла, что это был ее крик, который никто не услышит.
Даже она.
Слезы были ледяными, они заливались в уши и капали на траву. Срывающийся крик несся в вышину. Она кричала, и кричала, и кричала.
Спустя какое-то время Виктория затихла. Дышать получалось только вместе с хрипом, но получалось. Но это совсем не радовало.
Ведь Сириус и Александр больше никогда не смогут дышать.
Первым, что услышала Виктория, было противное чавкание. Она повернула голову на звук и снова перестала дышать.
Из раны на груди Александра вытекало что-то черное, словно смола или чернила. Оно пузырилось, собиралось комками и растягивалось. Вот странная субстанция надулась и… лопнула, забрызгав светло-серые стены и мягкую траву.
Виктория склонила голову, и шея отозвалась болезненным хрустом. Девушка шикнула.
Александр тем временем поднялся на ноги. Мундир на его груди был разодран, но безукоризненно чист.
Словно ничего не случилось.