У Вики Катя научилась очень многим кулинарным премудростям и глубоко уважала ее за познания, не понимая, почему женщине не открыть собственный ресторан, на что Вика как–то раз заметила:
— Мы с Вами сделаем это вместе обдумав на досуге, но сначала нам надо правильно принять гостей. А если им все это запомнится — то тогда и о ресторане подумаем, — на том тогда и порешили.
Умопомрачительное меню великосветского приема было целиком на совести Вики.
Закончив с выбором мяса, Вика показала Кате как отправить заказ, получить его подтверждение и распечатать счет:
— И все? — удивилась Катя, — и не надо ехать, все забирать, стоять в очереди?
— Нет, — ответила Вика, — все привезут в нужное время, свежее, парное мясо, прямо к кухонному столу.
— Прямо домой?
— Именно, — пояснила Вика, — мы же сделали заказ с доставкой на дом, — так что все это очень просто и невероятно удобно. Заплатить можно прямо сейчас кредитной картой.
Когда Катя смотрела на Вику ее постоянно посещало чувство сильной зависти — ведь она столько умела и была такой способной. Было несложно почувствовать к ней явную зависть.
— Я пойду позвоню мужу, — сказала Катя, — уточню у него сколько мне доступно к оплате карточкой.
Катя подошла к столику и взяла телефон, набрала номер мужа.
Виктор Носов в этот момент сидел в кабинете, заваленный бумагами и не знал с какого края подступаться к этому беспределу. Едва он взял со стола лист со счетом — его отвлек мобильник — это была Катя, которая интересовалась тем, сколько у нее денег. Ответив, что более чем достаточно Носов вернулся к бумагам, но сосредоточиться на них у него не получалось.
Все дело в том, что Виктору претила перспектива массового гуляния городских сливок общества, количеством почти под сто человек. Он предпочел бы тихо съесть немного вкусного на ужин и убежать к себе в комнату тихо перечитывать очередную книгу про летчиков, которую зачитал уже до дыр. Или восполнить свой запас алкоголя, приняв на грудь и отключившись без памяти, где–нибудь на диване.
Тимофей поднялся в лифте на этаж больнице и попал в палату тетушки, которая уже второй день находилась в состоянии восстановительного выхода из коматозного состояния. Собираясь сменить какую–то дальнюю родственницу, которую он видел первый раз в жизни он продолжал думать о Рите и Андрее. Если второй более–менее выплыл из своего немого кошмара, возникшего на почве выходки Антона, которая до сих пор не получила объяснения, то Рита так и продолжала отсутствовать и ее молчание приводило его в ужас и не давало спать. Только сила воли не позволяла Тимофею переключиться на снотворное, потому что в его памяти стойко отложилась картина того, как он откачивал надо унитазом Андрея и вызывал у того рвоту.
Войдя в палату он понял сразу, что все изменилось. Потому что его поприветствовал знакомый голос:
— Тима, я очень рада тебя видеть, — сказала Анастасия, — я вылезла из своего сновидения и теперь готова к труду и обороне.
— А где…
— Эта? Я ее выгнала. Не знаю какому дебилу пришло в голову посадить эту дуру со мной сидеть. Я всегда ее терпеть не могла. Она даже рассказать толком ничего не смогла. А вот ты мне сейчас все поведаешь…
— Тетя, — замялся Тимофей, — а врач уже разрешил?
— И спрашивать не собираюсь, — сказала Анастасия, — достаточно того, что я вся утыкана этими трубочками, которые бы с радостью выкинула. Вы что, разорились пока я дрыхла?
— Нет, что ты, — наоборот, в конторе все стабильно и спокойно.
— А дома?
— А что дома. Рита исчезла, я не могу ее найти. Пропала как фантом. Клара пустила к нам жить Надю, поскольку ее мать из дома выгнала.
— Это все? Все остальные счастливы и даже не заметили что я отсутствовала?
— Увы, нет. Бабушка приезжает завтра, а Клара утром после вашей аварии застала Антона и Андрея в постели.
— О боги, — схватилась за голову Анастасия, — воображаю что она устроила. Но мальчики то справились?
— Эм, — Тимофей закусил губу, — три дня назад пришел в себя твой брат. Под воздействием Клары, как мне кажется, он провел с Антоном беседу. Тем же вечером Антон явился к Андрею и сказал что бросает его и уходит к Наде.
Анастасия застыла от неожиданности:
— Тима, ты только скажи мне что Андрей жив. Что он ничего с собой не сделал!
— Я его застал в квартире где–то через полчаса, после того как он наелся снотворного.
— Дьявол, — крикнула Анастасия, — я этому уроду последние мозги его сраным скейт–бордом вышибу. А его трахнутую на башку женушку посажу на кол и заставлю цвести. Знал же ведь урод сраный, что нельзя вмешиваться. И вмешался.
— Тетя, — возмутился Тимофей, — что такое вы все скрываете и никому ничего не объясняете?
— Тима, — сказала мягко Анастасия, — вспомни что я вам говорила раньше. Так вот, мое мнение не изменилось. Теперь мне надо срочно вернуться домой и открутить этим уродам головы. Где Антон сейчас?
— Создает видимость своего романа с Надей и никого к себе близко не подпускает. Из комнаты практически не выходит.
— Так я и думала. Наде этой тоже уши оторвать надо, сунулась кобыла волосатая. Иди к моему лечащему и договорись с ним, я хочу к вечеру быть дома. И без вопросов!
Тимофей отправился в ординаторскую, где узнал о том, что Марина тоже пришла в себя. Посетив ее он договорился о выписке Анастасии и ее нахождении на домашнем режиме под постоянным наблюдением — в противном случае она могла разнести всю больницу, как уже грозилась…
…Над письменным столом раздавались ритмичные удары композиции «Сердцебиение» венгерской певицы Чези. Но жизнерадостный ритм и вокал исполнительницы не поднимали настроения. Скорее наоборот — обезумевший от внутреннего гнева Андрей сидел за компьютером, резко водил по столу оптической мышкой и вглядывался в слова, которые друг за дружкой выскакивали перед ним на мониторе. Все эти данные должны были ему очень помочь в крестовом походе, который он задумал. А план его оказался прост. В отличие от него — Андрея, Наденьке было что терять. А если человеку есть что терять, то он тоже должен понять кое–что. Свет в комнате был выключен и синее свечение от монитора играло бликами на уставшем и заметно похудевшем лице Андрея. Он не брал в рот еды с того страшного дня. Потому что вся пища, что он пытался съесть сразу же просилась наружу. Его сильно тошнило и потом аппетит пропадал. Точнее и его то у Андрея не было вовсе. Вместо желания есть образовалось другое — он хотел разделаться с ней. За то, что она так удачно пристроилась в самый удачный момент, если еще не сама его инициировала.
Андрей методично исследовал Интернет. Там он очень быстро нашел адрес и личное дело Гниды Нади, перед ним уже висели интересные детали биографии ее отца. Особенно занятной оказалась биография бабушки, которая оказалась бывшим прокурором.
Гораздо большим ужасом оказалось для Антона Гордеева обнаружить то, что пользуясь общим с Андреем ящиком электронной почты он обнаружил историю запросов и находок возлюбленного по Надежде Гнидовой.
Антон сидел в своей комнате и волновался, не зная что ему делать — Андрей активно искал информацию о точном адресе Надежды, ее месте учебы, родителях, родственниках. Буквально все.
Антон сел на кровать и схватился за голову:
— Господи, милый, — сказал он сам себе, — не наделай глупостей, я тебя умоляю, пожалуйста. Зачем тебе их адреса и телефоны? Зачем ты во все это лезешь, как мне тебя уберечь от ошибки?
Но Антон не мог подойти к Андрею и что–либо казать, так как он был связан с отцом обещанием, о котором не сказал никому. Любить его он продолжал с той же силой, а подавляя ее доставлял себе ужасную боль, которую позволял вымещать, когда его никто не видел. И это была очень сильная любовь, такое чувство, которое, стоит тебе закрыть глаза и пустить себя в мир грез, где ты все еще рядом с ним, где его губы ласкают твое тело. И тот золотой дождь, о котором ты мог помыслить только во сне становился естественной реальностью.
Отца и мать Антон игнорировал, говоря им, что если они рады, что он выполнил свое им обещание, то пусть терпят то, что его теперь нет. Клара очень тяжело это переживала, но она прекрасно знала, что лучше все будет вот так, чем если бы ее единственный сын был гомосексуалистом. Ничего — детская блажь пройдет и он забудет об этом как все дети. А Евгений как всегда относился ко всему пофигистски — он и на сына то надавил только для того, чтобы жена не сверлила ему башку и не парила мозги — он всегда принимал ее сторону только чтобы она заткнулась! А вот о том, что Антон выбрал в качестве бомбоубежища ни Клара, ни Евгений на тот момент еще не подозревали. Их вообще на тот момент мало беспокоил этот вопрос. Хотя, если бы они узнали — Клара бы первой установила для Нади скорбное ложе, где ту под чутким руководством лишили бы девственности силами Антона. Никто и не подозревал, что она уже давно не была девственницей.