Ирина и Марина переглянулись в смятении:
— А спать где он будет? — испугалась Марина.
— Клара стелит ему на второй тахте в комнате Антона, а что такого? Ты же знаешь про цены на такси и нежелательность прогулок по нашему району в такое позднее время.
— Я все понимаю. Но почему в комнате Антона? — не унималась Ирина.
— Ох. А логику ты не хочешь включить? Мама, — посуди сама. Запихать его в одну из ваших или мою комнату было бы излишне экстравагантно, в комнату Евгена — и тому подавно. Остаются мальчишечьи комнаты. Тимоха и Женя гуляют и неизвестно когда придут. Представляешь — приходишь под утро, заходишь в свою спальню, причем законную, и тут тебе эта тушка спящая говорит — здравствуйте, меня тут переночевать твоя тетя пустила.
— Женька бы за такое на месте бы нас убил, — сказала Марина.
Дело в том, что Женя очень оберегал собственную комнату от чужого вторжения, предпочитал сам делать уборку и поливать свои камелии, которые постоянно цвели и требовали немыслимого ухода. Но это доставляло определенное удовольствие.
— Да, тут ты права. Но, — продолжила свою атаку Ирина, — я показала Марине фотографии.
— Какие еще фотографии? — удивилась Анастасия.
— Те самые фотографии. Настя, признайся, ведь это ОН! — не унималась Ирина.
— Мама, я тебя очень прошу, прими успокоительного, твое беспокойство начинает внушать серьезное опасение. Нельзя в каждом новом человеке видеть призрака из прошлого. У тебя начинается паранойя, честное слово.
— Но они похожи. Они дьявольски похожи!
Марина послушно кивнула указывая на то, что она согласна с предыдущим оратором.
— И что? Я уже предлагала всем его паспорт посмотреть. Он родился в САРАТОВЕ. Понимаешь? И жил там последние тридцать пять лет.
— То есть, — заключила Ирина, — я должна отказаться от своих подозрений, поскольку они беспочвенны?
— Именно. Почитай на ночь что–нибудь менее подозрительное. Драйзера например. Или Айн Рэнд. Хотя ее не надо, там все подозрительно.
— Настя, перестань шутить и отвлекать меня, — отмахнулась Ирина, — я еще не настолько спятила, чтобы не понимать что ты вытворяешь.
— Так, все, — осадила ее Анастасия, — я пошла спать, и я тебя очень прошу, не надо сидеть под дверью у Антона и подслушивать то, о чем они говорят. Я боюсь что у тебя от тематики их разговоров крыша поедет еще сильнее. Так что смотри, я тебя предупредила.
Анастасия выпила сок и пошла наверх. Ирина посмотрела на Марину, но та только развела руками:
— Ира, она все логично объяснила. Я бы никогда не позволила пустить его в мою комнату.
— Ты не знаешь всего, да это и неважно. Но вот то, о чем они будут говорить я все таки послушаю.
— Твое право, — ответила Марина весело, — я потом с радостью узнаю пересказ этой беседы. Тебя разбудить утром, если ты невзначай там заснешь?
Клара и Андрей тем временем завершали застилать постель в комнате Антона. Сам хозяин тем временем заперся в ванной и плавал там уже минут пятнадцать вместе со своей извечной «Биохимией».
Клара относилась к Андрею с не меньшим подозрением, но в отличие от Ирины, ее мысли основывались исключительно на интуиции. Ну не нравился он ей и все тут — хоть вешайся.
— Андрей, а ты во сколько думаешь проснуться? — задала вдруг Клара вопрос, чтобы хоть о чем–нибудь поговорить.
— Крестная сказала что разбудит, когда соберется ехать в контору. Так что проспать не получится.
— Это точно, но я думаю тебя поднимут раньше. Если тебя еще не предупредили — Антон встает как часы одним из первых.
— Что ж, спасибо за предупреждение — вообще я сплю очень чутко, так что все равно проснусь если он встанет.
Клара не знала куда повернуть разговор, чтобы и взрыва не вызвать и разузнать хоть что–то. Но тут ей все радости пинкертоновщины испортил Антон, который вылез из душа как обычно — в халатике и носках:
— Не пора ли нам спать? — сказал он.
— Боюсь, что пора, — сказала Клара, — ладно, я вас покидаю. Спокойной ночи, Андрей.
Клара чмокнула Антона на ночь и удалилась.
— Как тебе допрос? — спросил Андрея Антон.
Андрей сел на софу и стал переодеваться в пижаму:
— Никакого допроса не было, — ответил Андрей, стягивая брюки и складывая их, чтобы повесить на плечики.
— Неужели? — удивился Антон, — мне казалось, что из всей женской бригады Гордеевых моя мама самая подозрительная. У нее жутко недоверчивая интуиция. С ней подружиться мало кому удается.
— Я пока на себе этого не испытал. Она меня о времени пробуждения на завтра допрашивала.
Андрей остался в пижаме и носках:
— Можем ложиться.
— У меня нескромный вопрос, — спросил Антон, — а ты спать в носках собрался?
— Выключай свет. Я же у тебя этого не спрашиваю.
И точно, оба сняли носки и залезли под одеяла только после того как погасили свет. Хотя сна не было ни у одного. И не хотелось.
Надя постаралась открыть дверь в квартиру как можно тише и вошла в прихожую, сняла с шеи шарф и повесила плащ на вешалку. Закрыла дверь на «собачку» и прошла на кухню, где сидела Зина, уже переодевшаяся в домашнее:
— Ты еще не ложилась?
— Проснулась посреди ночи, — соврала Зина, — сон плохой приснился. Пришла попить молока.
— И кто он?
— Не поняла, — удивилась Зина, — сон?
— Мама, я видела как ты целовалась с мужчиной в черном «Форде». Кто он?
Зина так и застыла.
— Не скажешь? — удивилась Надя, — хотя я чего–то подобного честно говоря и ожидала.
Зина молчала.
— Мама. У тебя одна дочь, и я уже многое понимаю. Лучше скажи как есть и я от тебя отвяжусь.
— Надя, это мое дело с кем я встречаюсь, тебе не кажется? Это моя личная жизнь.
— Ну пока ты его сюда не притащишь — то конечно только твоя. Ты же его СЮДА не потащишь?
Зина отрицательно качнула головой.
— Ну вот и славно, а то я сегодня на вечеринке…
— Да, как прошла вечеринка?
— Не поверишь — великолепно. Я даже не перепила. Но вот как раз один привет от твоей личной жизни получила — и даже повод напиться был.
— Не совсем понимаю тебя, Надя, — запуталась Зина, — что на этой вечеринке такого случилось?
— Да призрака одного не узнала. Точнее узнала, но ему не сказала. Знаешь, а ему костюм официанта идет, кроме шуток. И очень презентабельно он смотрится, когда трезвый, — в силу того, что Надя вдоволь насмотрелась на модификацию «Папа ужратый» и не совсем была в курсе причин того, что он стал таким, то его она терпеть не могла больше всего на свете.
— Сергей. Ты с ним говорила?
— Нет конечно, я сделала вид что не узнала его. Я гостья на празднике и вдруг болтаю с официантом.
Зина опешила.
— Надя, но он твой отец.
— Донор спермы он, а не отец. Подумаешь, покувыркался 18 лет назад, в тебя влил немного, а потом что? Воспитывал? Я сколько себя помню — все время — папа выпил, папа в вытрезвителе, папа уехал. Когда он последний раз меня с днем рождения поздравлял? Когда мне семь исполнилось и он пришел на праздник вусмерть пьянющий?
Тут стоит подметить маленькую деталь — В период с 12‑го по 17‑й дни рождения Нади появления Сергея пресекались Зиной. При том, что уже лет пять он не брал в рот ни капли. Хотя после сегодняшней вечеринки у него определенно появился для этого повод. У него же такая любящая и замечательная дочка!
Надя села за стол и сказала:
— Налей мне соку. Что–то сушнячок у меня после мартини.
Зина достала из холодильника пакет апельсинового и налила Наде в стакан:
— Домой добиралась на метро?
— Тимофей Антонович подвез прямо до дома. И из машины я и наблюдала твое прощание.
— Надя, давай эту тему закроем наконец, я же на тебя не давлю, не допрашиваю.
— Вот еще, — Надя отпила сока, — не поздновато ли? Мне через месяц восемнадцать стукнет. А ты меня будешь допрашивать что я, где я, с кем я, и каким образом я собираюсь из этого выпутываться? Так вот мам, я пока никуда и не влипала и не влипну.
— Я все равно не понимаю.
— Что ты не понимаешь?