— Да ладно, — улыбнулась Соня, — я просто очень хочу чтобы вы были счастливы и прекратили обманывать сами себя. Подумай над этим, хорошо.
Андрей кивнул и тут из–за поворота появился катамаран, на котором сидели довольный Женя и крайне недовольный Антон. Брюки его были мокрыми по колено, ботинки и носки лежали на борту и сушились, босые ноги покоились на педалях.
— Что случилось, — ахнула Соня.
— Не обращай внимания, — расхохотался Женя, — просто катамаран оказался очень тяжелым.
— И это совершенно не повод затаскивать меня в воду в ботинках! — крикнул Антон.
Андрей взглянул наконец на Антона другими глазами. Теми, которые он пытался спрятать, закопать поглубже, чтобы не думать. Да. Ему следует поговорить с ним и не откладывать в долгий ящик:
— Тош, не расстраивайся, — сказал он, — я уровняю наши шансы.
И в следующий момент, как был — в джинсах и ботинках прыгнул в озеро сразу по колено в воду. Вскоре на бортах их катамарана сушились две пары ботинок и носок, а на педалях покоились две пары босых ног. Но настроение Антона это определенно подняло.
В доме Гордеевых, между тем, сидящие постоянно дома, и лишь иногда выбирающиеся по хозяйственным делам бабушки в обществе Клары обсуждали тему, которая стала главной за последние два месяца. Дело в том, что Женя, в отличие от Сони, которая представила своего жениха родителям в первый же день, и то, потому что они сильно протестовали против их романа, совершенно не планировал представить Соню родственникам. Он считал это ненужным. Хотя если быть до конца честным, его порывы представить Соню семейству умело пресекал Тимофей, считавший, что Женя обязан представлять невесту семейству, только тогда, когда соберется на ней жениться, а до этого у влюбленных еще было очень много времени. Хотя бы потому, что им следовало учиться.
В связи с этим крайне малоприятным фактом Ирина и Марина, и примкнувшая к ним Клара благополучно забыли о своих опасениях насчет Андрея, который за это время стал им просто «своим» и даже «четвертым внуком/племянником». Его вообще воспринимали как члена семьи, а его общение с Антоном — как проявление братских чувств.
А вот Соню они воспринимали как новое инородное тело и были свято уверены в том, что ее знакомство с семейкой Гордеевых постоянно откладывается по вине самой девушки. По этой причине Ирина попыталась учинить допрос Тимофею. В тот день, когда влюбленные отдыхали на Чистике она поймала его днем в середине дня:
— Тим. Мне с тобой поговорить очень серьезно нужно, — сказала Ирина, увидев внука в гостиной.
— Прямо срочно и сейчас?
— Да. Прямо здесь и сейчас.
— Можно узнать тему разговора? — несколько раздраженно сказал Тимофей.
— Да. Присядем?
Они расположились на диване в углу около главной лестницы. Тимофей налил себе немного соку, а Ирина приступила к выяснению подробностей:
— Скажи мне, ты знаком с Соней?
— О господи, бабушка! — закатил глаза Тимофей, — зачем тебе это? Какая разница с кем встречается Женя?
— Я за него волнуюсь. И имею на это полное право.
— Бабуль, ему не пять лет. Он уже достаточно взрослый.
— И все же я хочу знать.
— Соня? Я ее хорошо знаю. Правда, судя по всему, Антон и Андрей знают ее лучше, так как очень дружат с ней. А это, сама понимаешь, дорогого стоит. Соня будет учиться с Женей в одной группе в универе, у нее приличная семья, кто они я честно говоря плохо знаю (тут Тимофей соврал, он знал чуть больше чем было можно знать, но предпочел бабушку лишний раз не настораживать). Вот, школу очень хорошо закончила. Это тоже знаю. Вроде нормальная девушка.
— А семья богатая?
— Вроде не олигархи, но в деньгах никогда не нуждались. Домик у них где–то в Мякурах. Четырехквартирный выкупленный целиком.
— И ты уверен, что она не авантюристка.
Тимофей покачал головой:
— Точно нет. А откуда такие мысли?
— А почему он нас с ней не познакомит. Это она не хочет знакомиться?
— Знаешь. Я точно тебе скажу, что это инициатива Женьки.
— Как?!
— Очень просто, бабушка, — ответил Тимофей улыбаясь, — он слишком хорошо вас знает, чтобы вот так притащить ее неподготовленную. Вы же ей такой же допрос учините и напугаете. Она хоть и не из пугливых, но ваши штучки и пугливого до белого каления доведут. Это мы к вам привыкли. Потому что живем с вами всю жизнь. А она вас первый раз в жизни увидит — а вы на нее толпой. Что я — не помню, как вы Андрюху не принимали первое время. Он рассказывал как вы в три голоса его обстреливали за столом и довели до слез. Так что, дорогая бабушка, вы сами виноваты, что он ее не приводит.
Ирина обиделась:
— Я не хотела. И мысли не было!
— У тебя так всегда, — парировал Тимофей, — сначала мысли не было, а потом, ах как жаль. Слушай, на самом деле мне бежать надо. Еще одна тема вселенского значения есть или я свободен.
— Иди, — кивнула Ирина и проводила Тимофея грустным взглядом. Она поняла, что внук прав, и ее вина в том, что Женя не хотел знакомить их с Соней. Но Ирина не подозревала, что очень скоро у нее такая возможность представится.
Как раз в этот самый момент все для этого и складывалось в доме Носовых. В гостиную буквально ворвался, подобно непрошенному сквозняку Виктор Носов размахивая над головой распечаткой, полученной от детектива. Катя не сразу поняла носовского танца и предпочла переспросить:
— Витя, что случилось!
Муж победоносно вручил ей листы:
— Он мне сразу не понравился, и я чуял что с ним не так что–то — и вот — полюбуйся.
Катя пробежала глазами:
— Он… Гордеев? Женя на самом деле Гордеев. И это те самые Гордеевы?!
— Те самые, Катя! Те самые. Богатые до жути. Как я ненавижу такую категорию людей. Купаются в деньгах и никак не угомонятся. Мало того зла, что они нам причинили, теперь хотят повторить все сначала и вовлечь в это Соню.
— Я не позволю, — прошипела Носова, — сегодня же увезу Соню из города. Подальше от этих уродов. Я уверена, что все это подстроено преднамеренно.
— Я пойду позвоню из кабинета и вернусь, — сказал Виктор и пошел звонить Зине, чтобы поделиться новостью с ней. Но телефон в квартире Гнидовых был занят. И этому есть вполне разумное объяснение. Зина слушала то, что ей говорили и была готова сползти под стол. Ей сообщили, что на мосту через Дго обнаружили труп Светланы Михайловны Мразьевой, 77-летней старухи, старой знакомой Зины и Полины. Обстоятельства ее смерти приводили в ужас, такой необъяснимой жестокости понять нельзя было, она не укладывалась в голове. Поговорив, Зина опустилась на стул и уронила голову на руки. Весь мир продолжал катиться к черту.
Виктор вернулся в гостиную:
— Все таки это твой недосмотр, дорогая моя.
— Мой? — удивилась Катя, — ты сам прекрасно помнишь, что эта мразь производил прекрасное впечатление.
— Я ему все равно не верил, а согласился на их отношения с Соней под твоим давлением.
— Замечательно, значит я у нас как всегда виновата в том, что не досмотрела за ребенком. Может хватит сваливать вину с себя? Мы оба в этом виноваты.
— Иди ты, что я, не вижу, как ты прожигаешь круглые сутки на диване, не отрывая от него своей жирной задницы. Разгадываешь свои сраные судоку и хлещешь коктейли, даже служанку не можешь нанять, так как все агентства отвернулись.
— Потому что кое–кто слишком часто лапает молодых девочек!
— Дура! Я никогда этого не делал!
Не известно, чем бы завершилась эта мирная супружеская прелюдия к побоищу, если бы не зазвонил телефон и не отвлек их:
— Тебя, — сказала Катя, — женский голос кстати, — и многозначительно посмотрела на мужа.
— Я слушаю, — грубо ответил Виктор.
— Витя, это Зина. Снова случилось несчастье, я не знаю что мне делать.
— Что произошло, — Виктор сохранял хладнокровие и говорил так, будто это был бухгалтер или любой другой служащий.
— Мне звонили из дома престарелых. Убита Светлана Михайловна Мразьева. Ты помнишь ее.
Вот тут уже Виктору стало сложновато сдерживаться:
— Что вы сказали?
— Там Катя? Ладно. Слушай еще раз. Светлану Михайловну Мразьеву похитили из дома престарелых, связали канатом и сбросили с моста через Дго. Потом раскачали и превратили ее голову ударами об металлические конструкции в фарш.