Виктор положил трубку. На нем не было лица:
— Что случилось, — спросила Катя.
— Убили Светлану Михайловну.
— Мразьеву?!
— Да.
И он пересказал жене способ, которым избавили эту несчастную от мирских проблем. Катя медленно сползла по дивану и села. Этот день чересчур изобиловал наихудшими вестями. Просто кошмар какой–то.
Антон и Андрей, довольные и просохшие после купания в озере Чистик их нижних конечностей, вернулись в дом Гордеевых. Их встретила Клара и поприветствовала:
— Как отдохнули? — спросила она.
— Дочитали третий том ортопедии и альбом по планерам, — отрапортовал Антон.
— В воду хоть залезали? Как она?
— Вроде теплая, — сказал Антон, — но мы в нее попали не по своей воле.
— Да? — удивилась Клара, — кто постарался?
— Женя конечно, — ответил Антон, — кто еще возмущается больше всех что мы с Андреем в воду не залезаем в принципе.
— Ну конечно. Но судя по вашим волосам — вы их не мочили.
— Мама, давай закроем эту тему!
— Хорошо. Есть хотите?
— Не откажемся, — вмешался Андрей, — а то купание сбивает накопленные калории.
Они пошли наверх, убрать часть вещей и прихватить четвертый том «Ортопедии»:
— Останешься дома? — спросил Андрей Антона. Он продолжал им любоваться, не боясь этого.
— Знаешь, пока не решил. Надо бы доклеить параплан сегодня все–таки, и заняться уже механической его частью.
— Что правда, то правда, — так может смоемся ко мне?
— Андрей, ты же знаешь, что я бы с радостью. Но мама всегда отпускает меня со скрипом.
— Я с ней поговорю. Мне кажется, что она мне всецело доверяет.
— Ну попробуй.
Андрей спустился в столовую, где Клара колдовала над поздним обедом для сына и его друга:
— Клара, мы тут подумали немного.
— Да? — сказала она не отвлекаясь от тарелок.
— Мы наверное пойдем доклеивать ко мне параплан и зависнем до утра. Отпустишь своего сына в мою берлогу?
— Знаешь, — сказала Клара, — он от тебя и так не вылезает, скоро можно прописывать. Я бы запретила, если бы не знала, что в противном случае он будет валяться в комнате, дуться на меня и за ночь прочитает четвертый том.
— Так это значит?
— Пусть он лучше склеит у тебя параплан и хотя бы поспит ночь. Ты мне только одно скажи — у тебя есть чем поужинать?
Андрей кивнул:
— Но если ты что–то снарядишь нам с собой, то мы только за.
Клара вздохнула:
— Как верно сказала Анастасия — надо было построить девятую комнату или убить кого–то из нас, чтобы Антон вернулся в семью.
— Это когда она так сказала? — развеселился Андрей.
— Когда я ей сказала, что мой сын больше времени проводит с тобой чем дома. Вы же и работаете вместе, отдыхаете вместе. Мне даже показалось, что у меня вдруг два сына стало.
— А я и не против, — расплылся в улыбке Андрей, — хочешь я буду тебя мамочкой называть?
— Не надо. Но шутку я оценила, — повеселела Клара, — сейчас соберу вам ужин. Сыночек, — последнее она произнесла с нескрываемым сарказмом.
Андрей поднялся наверх и сообщил, что все улажено. Антон собрал немного вещей, взял четвертый том и свои заготовки к параплану, сделанные заранее.
Потом они спустились и приняли свой поздний обед. К этому моменту Клара уже приготовила их ужин и поставила в пакете на стол:
— Я положила вам двойные порции, так что если останется ими же и позавтракаете, — сказала Клара, — я вас только прошу об одном, не болтайте до пяти утра как вы это обычно делаете. Если хотите побеседовать — есть верное средство.
— Какое, — спросил Антон.
— Вместо часу ночи лечь спать в десять вечера. Проболтаете до двух ночи и уснете.
— А, понял. Четыре часа болтовни и спать. Мы учтем, — рассмеялся Антон, — интересно Женька скоро вернется?
— Мы разошлись с час назад. Он повез Соню.
— Кстати о Соне, — вдруг вспомнила Клара, — что это за девушка?
— Мама, — отвлекся от супа Антон, — это допрос?
— Ирина волнуется.
— Я так и думал, — сказал Андрей, — Клара. Или нет. Мамочка, успокой Ирину и скажи, что Соня гораздо безобиднее меня. Очень хорошая девушка. И друг.
— О, — подняла брови Клара, — ну что, сынули, доедайте свой суп, второе и двигайте в вашу берлогу, чтобы по темноте не идти.
— Как прикажете, повелитель, — хором ответили на это Антон и Андрей.
Клара предпочла ретироваться.
— Мы ее добили, — сказал Антон.
— Зря я тебе подыгрываю, — ответил Андрей.
— Подыгрываешь? А кто затеял игру в мамочка/сынуля?
— Но она же ее поддержала! — аргументировал Андрей.
— И то правда.
Они вернулись к трапезе, не подозревая, что на другом конце города творилась настоящая Хиросима.
Счастливая Соня выскочила из машины, чмокнула Женю в щеку и сказала улыбаясь:
— Мы же завтра увидимся?!
— Само собой, — сказал Женя, смотря на нее влюбленными глазами и наслаждаясь ее красотой, — куда бы ты хотела?
— Я хочу купить домой несколько растений. Съездим в Междуречье в теплицу?
— Мне нравится твоя идея. И знаешь, купим еще парочку редкостей ко мне домой. Ты подаришь их моей бабушке и я тебя с ними познакомлю. Договорились?
— Ага, — ответила Соня, — ну я побежала?
— Погоди.
— Что еще?
— Я люблю тебя, милая моя.
— И я тебя очень–очень–очень люблю, — Соня чмокнула его снова и пошла ровным шагом к дому. Женя как обычно дождался, что его любимая войдет в дом и уехал домой.
Соня прошла в гостиную. Виктор и Катя сидели и ждали ее:
— Ну как погуляли? — холодно спросила Катя.
— Чудесно, — воодушевленно ответила счастливая Соня, — это было как во сне.
— Что ж, — произнес Виктор тоном, не предвещающим ничего хорошего, — сны когда–нибудь кончаются. Даже самые прекрасные.
— Не поняла, — уставилась на отца Соня. Она пыталась догадаться — что на сей раз случилось с родителями и какая шлея им под хвост на сей раз попала. Но ответ не лежал на поверхности, что происходило зачастую. Значит что–то серьезное и неприятное.
— Все очень просто, — сказала Катя, — с сегодняшнего дня ты больше не увидишь Евгения Романовича Гордеева. Я запрещаю тебе видеться с ним. Слышишь, Соня?
Да. Но при это все разумеется кончилось хорошо.
8. Я БУДУ ОБОРОНЯТЬ ТЕБЯ ОТ ВСЕГО
Я потерял тебя в Латвии, обошел весь город, но тебя нет
Осмотрел всех от иностранцев до обычных прохожих и посетителей кафе
И я все равно найду тебя
Я буду оборонять тебя от всего
Несмотря ни на что
И любая тьма, что попытается тебя покорить
Будет разбита о мою силу.
Current music — Ultra bra‑Mina suojelen sinua kaikelta
Дорогой Сьелито!
Я не совсем понимаю, чего ты добиваешься своими действиями? Когда человек хочет доказать, что он кого–то не любит, он не совершает те ошибки, которые допускаешь ты. Не думаешь? Так что устройся поудобнее и почитай лучше мое очередное письмо. Вот сижу я тут и о тебе думаю. О тебе тоскую. Твое тело вспоминаю, твои поцелуи и слова любви. Не смогу я никогда их забыть и поступиться ими. Потому что они для меня — самое драгоценное в этой жизни. Другого уже не будет. Вокруг все только и делают что кричат о том, что все это временное, проходящее, будет еще таких миллион Сьело на этом свете. А я им не верю и не поверю никогда. Хотя я это уже говорил не один раз. Как тебе узнаваемость образов моей истории? Я знаю, что ты никогда не согласишься со схожестью Носовых или Гниды со своими прототипами, а сходство тут просто бешеное. Настолько сильное, что оно заставляет мое сердце биться к ним ненавистью и желать им самых страшных несчастий, какие только возможны в этом мире для таких бесчестных людей, участь которых — одиночество и проклятье. Оно настигнет их и поглотит собой без остатка. А в итоге их будет ждать забвение. А Гнида заслуживает казни через закидывание камнями обезумевшей толпой. Как и все, кто совершал преступление против любви