— Я тебя проклинаю. Вы уничтожили мою семью.
— Солнышко мое, Королева Дерьма носовского, не употребляй перфекта, пока всего не случилось. Зая, это только начало.
— Чего ты хочешь? Что мне сделать, чтобы ты о нас забыла? — взвыла Катя, которая уже пришла в себя.
— Погоди немного. Я думаю, что ты и без слов поймешь, что в этом мире существуют люди… и места, где тебе, и твоему мужу–алкоголику следует появиться и кое–что сделать. Кстати, твой самец так и не трахает свою жирную свинку и не спит с ней в одной постели?
Катя не ответила:
— Я так и думала. Только вместо бензиновой водки от которой в свое время его к сожалению откачали, и написали в карточке обычную кардиопатию, он уже дааавно балуется чем–то посерьезнее. Вот я и думаю, когда же вы сдохнете оба, а то я из–за этого летать на самолете боюсь. И многие мои знакомые тоже предпочитают через Москву ездить и летать самолетом оттуда.
— Я ухожу, — отрезала Катя, — я найду на вас на всех управу. Я подниму все свои связи!
— Двадцать лет назад я уже слышала подобный бредофарс! Забыла?
— Теперь у нас есть деньги.
— Были, да всплыли!
Катя пошла к выходу и тут Анастасия не удержалась, догнала Носову и, когда та выходила через парадную, отвесила ей сильнейший удар под зад, от чего она рухнула через порог и упала прямо на каменистую дорожку. Встав, и собравшись дать отпор Катя увидела, что Анастасия держит в руках шокер:
— Имей в виду, — сказала Анастасия, — я на тебе обкатала первую мощность. Подойдешь сейчас ко мне, получишь вторую, от которой не встанешь неделю. А я тем временем вызову милицию и скажу что ты пыталась меня убить, а родственники это подтвердят, благо они не все мне кровными и законными являются. Уяснила? И никакие связи тебе сучаре, и твоему самцу сраному не помогут. Ясно?
Катя поднялась на ноги и только бросила:
— Это мы еще посмотрим!
Анастасия расхохоталась. Катя медленно вышла из сада Гордеевых и захлопнула калитку. Потом она села на свое водительское место и уронила голову на руки. Зарыдала изо всех сил. Перед ней проносились образы из прошлого и каждый норвил укусить. Рукой она задела магнитолу. В машине полилась музыка лирической песни «Ничего личного» Армандо Мансанеро. В свое время человек, который очень любил эту песню был дорог Кате. Но его уже нет. Музыка лилась из колонок, а Катя продолжала рыдать, а ее слезы падали и падали. И тут она вспомнила слова — Все наши слезы пусть отольются — по миллиарду за одну — всем, кто посмел разрушить наше счастье. Она не решалась завести мотор, но понимала, что следует быстро уезжать из этого кошмарного места.
Через двадцать минут она смогла себя успокоить, повернула ключ зажигания. Автомобиль резко сорвался с место и скрылся за поворотом.
Тем временем, сомневавшийся в успешности сего мероприятия Виктор Носов сидел дома и решил продолжить попытки дозвониться до Зины и в конце концов ему удалось. Только ответила Полина:
— Да, я слушаю.
— Я могу услышать Зину? — в своей классической манере спросил Носов.
— А кто ее спрашивает? — осведомилась Полина.
— Это с работы, — соврал Носов.
Полина вздохнула и понесла трубку в комнату к дочери, которая к этому моменту проснулась:
— Держи, тебя Носов. Он сказал что это с работы.
Зина взяла трубку и жестом намекнула матери, чтобы та вышла. Полина удалилась, закрыв за собой дверь.
— Алло, — сказала Зина.
— Я до тебя весь день не могу дозвониться, — возмущенно прошипел Виктор, — где тебя носят черти?
— Мне стало плохо в подъезде. Меня мать нашла.
— Ничего серьезного? Ходить можешь? — спросил Виктор.
— Уже могу, — ответила Зина.
— Нам надо увидеться. Закажи себе такси и приезжай в спорткомплекс. Это срочно.
Зина положила трубку и стала собираться в путь. Вошла Полина:
— Едешь к нему?
Зина не ответила:
— Твое дело. Ты мотаешься по разным сомнительным личностям, а у твоей дочери большие проблемы.
— Мама. В ее возрасте все проблемы кажутся большими до ужаса. Я прекрасно это помню. Но сейчас у меня правда дела. Мне надо собираться и ехать.
Полина вздохнула и решила, что пока что не станет довешивать на дочь прелестную новость насчет личных неприятностей в жизни ее внучки. Со временем узнает, если та решится рассказать.
Встреча Риты и Тимофея в квартире Сони и Жени едва не сорвалась. Все потому что увидев Риту, Тимофей резко собрался уходить, сказав:
— Я заеду позже.
Но Соня его остановила:
— Тимоха, поверь мне пожалуйста, лучше вам поговорить.
— Это правда, — сказала Рита, — нам надо поговорить. Я перед тобой виновата, но… В общем не я одна тут постаралась.
— Дай я угадаю кто, — вдруг вмешался Женя, — неужели Надя?
Тимофей непонимающе посмотрел на брата:
— Ну что ты, братик, — она же и нам с Сонькой завидует дико, что она одна все еще, а мы такие подлые вместе. Не говорит прямо, но завидует.
— Это правда? — посмотрел Тимофей на Риту.
— Тим. Давай мы пообедаем с нашими общими друзьями, — сказала Рита, — а потом побеседуем где–нибудь за пределами их уютного гнездышка, хорошо?
Тимофей замялся. Но тут Соня удачно переключила внимание:
— Тим, скажи мне пожалуйста, а ЧТО в этих пакетах?
— Это бабушка просила вам принести…
— Замечательно, — хлопнула в ладоши Соня, — значит нас что, каждый день будут кормить? Между прочим у нас обед уже на подходе.
— Соня, не совсем, — сказал Женя, — я картошку вариться не поставил.
— Не страшно, — отмахнулась Соня, — поджарю, это быстрее. А бабушкин обед мы спрячем в холодильник и съедим за ужином — договорились?
Далее они разделились — Соня и Рита удалились на кухню завершать приготовление обеда, а Тимофей и Женя ушли на балкон поговорить:
— Что она от меня хочет, — спросил Тимофей брата.
— Думаю, что она сможет тебе внятно объяснить что и как, и почему ей тогда пришлось исчезнуть. Ты не думаешь?
— Я все это понимаю. Но не доверяю немного, вот в чем дело.
— Забудь об этом, Тим. Послушай что она тебе расскажет. Ты ничего от этого не теряешь. Разве нет?
На этом они и порешили, после чего были вызваны к обеду, целиком собранному силами Сони. Ее способности в кулинарии могли ей позволить тягаться с любой из бабушек Гордеевых. Это отметили оба внука Ирины:
— Хочу заметить, — сказал Тимофей, — что ты Соня готовишь на уровне. Почти как бабушка.
Это была высшая похвала.
После столь удачного обеда Рита и Тимофей отправились гулять и общаться, а Соня и Женя мыли посуду. Точнее Женя ее мыл, а Соня ленилась сидя за столом:
— Знаешь, милый, — сказала она мечтательно, — я вспоминаю нашу вчерашнюю ночь и то что мы сделали. Это было прекрасно, Женя.
— Я готов дарить тебе счастье всегда, — улыбнулся Женя.
— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?
— Чего же?
— Я хочу родить тебе ребенка. Я верю, что я смогу это, — заключила Соня.
Тем временем Рита и Тимофей отправились в прогулку по парку напротив домов, где жили Соня с Женей.
— Я готов выслушать тебя, — сказал Тимофей, — но не обещаю, что это подействует.
— Я понимаю. Я виновата перед тобой. Просто у меня два номера телефона, и второй я ото всех скрываю.
— А зачем? — воскликнул Тимофей, — что за загадочность и интриги?
— Я поясню. Моя семья не так состоятельна как ваша или как семья Сони. Мне даже порой было стыдно от того какой у меня мобильник. Поэтому я постоянно меняла симки, а второй номер скрывала.
— Глупости какие.
— Согласна. Но я жалею что так поступила. Кроме того, я никак не ожидала, что Надя поступит так… В общем нехорошо она поступила.
— А она знала второй номер?
— Да.
— Вот каналья! — возмутился Тимофей, — я же ее умолял дать мне этот номер. И она его знала. Какая у тебя хорошая подруга, ничего не скажешь.