Виктор вскочил:
— Прекрати играть на нервах, — либо говори чего добиваешься, либо вытряхивайся.
— Ты бесподобен. Забыл что все это может стать моим? Ладно, у тебя есть шанс от меня отделаться. Посмотри вот это еще на досуге, — на стол полетела остальная папка, — я тут подсуетилась и многие из твоих долгов нашла. Полистай. А потом задумайся о том, как ты выплатишь мне весь долг целиком. Даю срок неделю, а через неделю я натравлю на тебя моих адвокатов. Уяснил?
Анастасия встала:
— Кресло конечно мог бы и менее ущербное купил, а то статус твоей конторы сразу вылезает наружу. Приятных подсчетов.
Гордеева развернулась и вышла из кабинета, не закрывая за собой дверь.
Виктор открыл папку и стал перелистывать лежавшие там бумаги, счета, расписки. Все это были копии. Бумаг, которые Анастасия копила столько лет. Здесь были все долги, которые смог за это время собрать Носов. О некоторых из них он уже успел начисто забыть!
Что же теперь делать, думал он. Что же делать? Денег у него нет. Точнее все деньги, что сейчас есть — это не его деньги. Единственное решение, что он смог принять пришлось сразу же и осуществлять.
Носов набрал номер и сказал:
— Двадцать три–двадцать три. С десятым соедините. Мы можем встретиться, для вас есть работа. Плачу наличными. Увидимся через час в лесопарке где обычно.
После этого Виктор сложил бумаги и отправился на встречу. Приехав к повороту в лесопарк, который окружал аэропорт, он оставил автомобиль на трассе, а сам пошел пешком вперед. Через километр показался пруд, у которого была установлена скамейка и два стола, а также кострище и бетонный мангал. Вскоре появился и тот, с кем он созванивался.
— Анастасия Гордеева, — сказал Носов, — мне нужно убрать ее срочно.
Андрей и Антон вернулись с работы в квартиру на Северодвинском, так как Антон планировал остаться ночевать у своего возлюбленного. За три недели они ни разу не подали повода заподозрить их в связи и скрывали это ото всех. У каждого были свои причины. Это время сблизило их еще сильнее, сняло все преграды. Заходя в лифт, если в нем они находились одни, то они всегда приникали друг к другу и страстно целовались. Ежедневные звонки утром на побудку и вечером пожелать спокойной ночи, если они ночевали раздельно. И постоянная осторожность.
Но главное — это то, что они сумели удержаться за свое чувство и их любовь росла и крепла с каждым днем, каждым прикосновением и поцелуем. Стоило Антону обнять Андрея, как сразу его индикатор желания поднимался на максимальный уровень и ему хотелось поскорее приласкать Андрея и сделать все от себя зависящее, чтобы вознести любимого на ту же вершину блаженства. Каждый раз, когда он касался его обнаженного тела, это прикосновения вызывало искру из которой возгоралась страсть, желание и любовь. И Антон всегда говорил:
— Я не думал, что любовь может так усилять удовольствие. Я даже и представить не мог себе, что такое может существовать.
Он обнимал Андрея и они засыпали вместе.
Так и сегодня, войдя в лифт и дождавшись, когда двери сомкнуться, они обнялись и начали целоваться. Так жадно, такой страстью и отдачей, что можно было подумать, что они не виделись сто лет. Ан нет — они не целовались всего час, с того момента как запирались в кабинете для обеденного перерыва.
— Тош, — сказал Андрей, когда они вышли на площадку, — может нам стоит сегодня дойти до Сони и Жени? Мы живем в одном дворе и до сих пор не были у них в гостях.
— Потому что им надо быть осторожными, — ответил Антон, — бабушка сказала, что может быть слежка за любым из Гордеевых.
— Тош, если бы за нами следили, то твоя бабушка бы давно знала чем мы тут занимаемся. Сомневаюсь, что Носов не использовал бы это для того, чтобы отвлечь твоих родственников, чтобы они бдительность потеряли, к примеру, — рассудил Андрей и открыл ключом свою дверь.
Сворти, в сущности как и обычно, сидела у порога и ожидала прихода любимых хозяев. За это время она привыкла к Антону как к хозяину и признавала его таковым.
— Если мои родственники узнают, — сказал Антон снимая туфли и одевая тапочки, — то это будет кратковременный тайфун, который очень быстро сойдет на нет. Я уверен в этом. Мама с бабушками будет шуметь дольше, а отец и тетя вообще спокойно это воспримут.
— Подумай о последствиях для меня при худшем раскладе.
— Зачем? — спросил Антон, — зачем думать о худшем?
— Я потеряю работу и эту квартиру. Мне вообще будет негде жить и работать.
— А остатки саратовских счетов?
— Там слишком мало денег, — отмахнулся Андрей, — так что я не разделяю твоего мнения о том, что в случае раскрытия нас ждут хорошие времена.
— А ведь тогда не придется скрываться, ты сможешь жить в нашем доме, — размечтался Антон.
Они прошли в гостиную и сели в кресла друг напротив друга.
— Тош. Я сам не хочу жить не в своем доме. Я хочу чтобы у нас была своя квартира, своя работа. Не хочу ничего от родственников брать. У нас с тобой достаточно мозгов, чтобы заработать самим.
— А ведь у меня учеба совсем скоро начнется. Мы будем меньше видеться.
— Но тебе же надо получить специальность. Или ты передумал рак лечить?
— Нет, — ответил Антон, — и не передумаю, Андрюша. Но я люблю тебя, и буду очень тосковать без тебя. Вспомни нашу поездку в Калугу. Я все время в своей памяти воспроизвожу нашу поездку. То как мы были вместе. Как мы занимались любовью в гостинице.
Антон встал с кресла и сел рядом с Андреем. Они поцеловались:
— Я тоже очень люблю тебя, — отозвался Андрей, — и Калугу надо повторить непременно. Я придумаю что нибудь.
И они обнявшись опустились на диван, слившись в самом нежном поцелуе, который только возможен.
Андрей отвлекся от Антона и посмотрел на часы:
— Сейчас сколько?
— Четыре часа дня, мы сбежали из конторы на три часа раньше обычного, — проворчал Антон, — а в чем дело то?
— Мне надо крестной позвонить срочно.
— Что ты забыл ей сказать?
— Да о Калуге заговорили, и я вспомнил про мейл, который оттуда получил, надо его ей переслать.
Антон встал с кресла и включил ноутбук:
— Сейчас перешлем, раз это так срочно. Ты только не нервничай.
Анастасия сидела в своем кабинете, вернувшись домой раньше времени. Вошел Евгений, чтобы осведомиться о визите к Носову:
— Как прогулочка? — спросил он.
— Да будто в немытом сортире побывала, ощущение, будто за мной его запах мерзкий увязался.
— А итоги то какие?
— Пока никаких. Дала ему ксерокопии бумаг, пусть читает, вникает, осознает.
Раздался звонок телефона, на который Анастасия мгновенно отреагировала:
— Аллё!
— Крестная, это Андрей, — раздалось в трубке.
— Внимательно слушаю, — сказала Анастасия.
— Проверь электронку, я переслал тебе письмо по калужскому вопросу, тебе бы его прочитать и принять решение по вопросу, а то это вне моей компетенции.
Анастасия щелкнула мышкой и проверила почту:
— Я получила его, не волнуйся. Ответ получишь по почте и можешь идти отдыхать до завтра. Антон у тебя?
— Да, мы собирались к Соне, а там наверное, допоздна задержимся.
— Хорошо, Андрюш, только осторожней.
— Конечно, — сказал Андрей и положил трубку.
— Что там, — спросил Евгений.
— Все как обычно. Работа, работа и работа, — отмахнулась Анастасия, — сейчас и тебе распечатаю и почитаем вместе.
Зашумел принтер, как вдруг телефон снова зазвонил. Анастасия взяла трубку:
— Да, я слушаю. Здравствуй. Что он сделал?! Как ожидаемо, честное слово — всегда мечтала чтобы меня заказали! — Анастасия рассмеялась, а Евгений уставился на нее ошарашенным взглядом.
А заказчик — Виктор Носов как раз подъезжал к своему дому. Настроение его немного улучшилось в связи с тем, что он был уверен — скоро источник всех его бед будет устранен силовым методом. А уж запугать ее наследников не составит особого труда — без Анастасии Гордеевы очень слабы, и в этом Носов был уверен на сто процентов. Радио в машине передавало одну старую песню «Живи» Джаньи Тоньи. Ритмичный гитарный итало–поп без каких–то особенных изысков в содержании текста. В песне тут и там упоминались известные фамилии и места. Но, при этом песня была достаточно интересной и мелодичной.