— Что здесь происходит? — сказал громко милиционер, — поднявшись на площадку. Фуад собрался было бежать через верх и столкнулся с девушкой:
— Вы куда? — спросила она и левой рукой схватилась за дубинку.
Фуад застыл на месте.
— Понимаете, — сказал Носов, — этот педофил совратил мою дочь и прячет ее там.
— Это вы все объясните в милиции, куда сейчас и отправитесь, — мягко произнес милиционер, — если будете сопротивляться, я буду вынужден надеть наручники.
Носов попытался вырваться и потому на его запястьях щелкнули браслеты. Фуада обезопасили тем же способом.
— Можете выходить, — сказал милиционер, — а этих мы увозим. Скажите вашему брату, что он может написать заявление
Андрей и Антон поднялись по лестнице. Андрей встретился с Виктором лицом к лицу и тут Носова перекосило. Он посмотрел на Антона и затрясся от ужаса. На скулах заходили желваки, глаза налились кровью.
Андрей смерил Носова взглядом сверху вниз и ничего не сказав стал подниматься дальше. Антон посмотрев на него неожиданно грубо и отчетливо сказал:
— Еще раз приблизишься к моим родным, я тебе голову оторву, урод сраный.
Их увели. Андрей дважды позвонил в дверь квартиры Жени. Тот увидев в глазок их сразу открыл. Женя был заметно напуган. Они прошли на кухню. Соня вышла им навстречу и упала на Антона лицом, зарыдав:
— Он чудовище. Простите меня. Он чудовище, простите что я сегодня защищать их пыталась за столом. Это невыносимо.
— Они не оставят вас в покое, — сказал Андрей, — и адрес им теперь известен. Надо либо возвращаться в дом Гордеевых, либо другую квартиру искать.
— Ты прав, — ответил Женя, — хорошее начало учебного года. Но как он нас выследил?
— Да несложно это, — ответил Антон, — и концов теперь не найдешь кто в этом виноват, да и смысла в этих поисках я не вижу, честно говоря. Соня, не плачь. Ты во всем этом виновата меньше всех. Родителей не выбирают. Не всем с этим везет.
Женя налил Андрею и Антону чаю:
— Спасибо вам, — сказал он, — что выручили.
— Всегда пожалуйста, — ответил все еще очень злой Андрей, — я когда этого типа увидел, мне почему–то захотелось ему врезать, а потом повалить на землю и ногой в живот. Пока кровь изо рта не пойдет. Такая мразь. Он с первого взгляда у меня дикое отвращение вызвал. Может потому что о нем я уже слышал, или по другой причине. Но такого бешенства у меня никто раньше не вызывал.
— Вы сушиться дома будете? — спросила Соня успокоившись, и посмотрев на мокрые ноги Андрея и Антона.
— Мы до Гордеевых дойдем, и доложим новости. Ждать до утра рискованно. Мы побеседуем с Анастасией и придумаем что делать дальше. А вы пока спать ложитесь, — сказал Андрей, — который час?
— Без пятнадцати пять, — сказал Антон, уставившись на плиту, — и тут еще это убийство так некстати.
— Какое еще убийство? — испугалась Соня.
— Из–за которого к вам милиция приехала на сорок минут позже. Труп ночью в парке нашли. Вот они все туда и поехали, — разъяснил Андрей.
— А поскольку милиция в Северодвинском к такому совершенно не привыкла, то они все в повальном шоке, — сказал Антон.
— Разве им такие подробности раскрывать можно, — удивился Женя.
— Нет конечно! — сказал Андрей, — я потому и удивился, что она так легко нам все это растрепала. Видать трупу сильно удивилась.
Екатерина Носова никак не могла заставить себя лечь спать. Потому что отъезд мужа сильно ее расшатал. Она отчетливо понимала, что никого Виктор не привезет, и в лучшем случае приедет сам. В худшем, утром ей придется забирать его самой. Но существует и вариант, при котором Носов может привезти Соню. Следовательно к этому тоже надо быть готовой. И потому, с трех часов ночи Катя разгребала небольшую комнатку под лестницей, служившую кладовкой — в ней стояли доски для серфинга, складные удочки и прочая летняя дребедень, которой лет десять не пользовались. Перебирая эти вещи Катя пыталась вспомнить — есть ли хотя бы одно приятное воспоминание, связанное с этими вещами. А их не было. Вся ее жизнь с Виктором Носовым — одна большая и длинная пьянка. И в течение этого времени Катя постоянно принимала его выпивки, скандалы, и шляние по бабам. Но раньше она его любила. Сейчас Катя и понять не могла, что она испытывает к этому субъекту.
Разгребаемая Катей комната отличалась тем, что запиралась только снаружи, а вместо окна, проем был заполнен стеклоблоками из плотного материала. Такой только стенобитным орудием вскрывать. Но зато доченька из такой приличной засады точно выбраться не сможет.
К половине пятого утра Катя поняла, что привела эту конуру в божеский вид — ее осталось вымыть и поставить туда топчан для сна. Компьютер как–нибудь переживет, да и он не нужен без жесткого диска. Пребывая в этих фантазиях Катя услышала телефонный звонок:
— Да, — сказала она.
— Здравствуйте, Екатерина, — раздался совершенно незнакомый голос, — я звоню по просьбе вашего мужа Виктора Носова.
— Кто вы? — все свои размышления о том, любит ли она Виктора испарились — внутри все оборвалось, Катя испугалась что с мужем что–то случилось.
— Я водитель. Он меня у станции нанял, чтобы я его на Северодвинскую привез.
— Хорошо, — отозвалась Катя, — а почему звоните вы, а не он?
— Мы пытались вломиться в ту квартиру, где прячут вашу дочь, — но нам не открыли, а вызвали милицию.
— Лучше не придумаешь, — вырвалось у Носовой, — и сейчас вы под арестом?
— Да. Виктор довел дежурного своими угрозами до белого каления, так что тот запер его в изоляторе.
— Какими еще угрозами? — Катя с трудом понимала что творилось в милиции.
— Он кричал, что пьет с прокурором, что он его школьный друг. Что он, человек с двумя высшими образованиями не обязан тут сидеть с этим сбродом. Ну и остальное в том же духе.
— Родные напевы просто.
— Мне разрешили вам позвонить, чтобы вы нас забрали. Меня то готовы отпустить, мне только показания дать надо. А его только вам сдадут, или в медвытрезвитель напрямую.
— Три бутылки виски, — вспомнила Катя, — где вас держат?
— В отделении «Северодвинский». Какой тут адрес? — спросил он кого–то, — 6‑я Слободская улица, дом2.
— Найду. Скажите что я буду в течение часа, — сказала Катя.
Как ей не хотелось снова за руль, ехать через весь город на эту 6‑ю Слободскую и вызволять оттуда перепившего супруга ломавшего дверь в чужую квартиру. Но она сама выбрала этот крест, когда вышла замуж за этого человека. И тянуть его предстояло до победного конца, если он когда–нибудь вообще настанет. На улице шел дождь стеной и вовсю сверкала молния. Катя поднялась в свою комнату и выдвинула ящик, чтобы взять денег. Ей на глаза попался конверт с камушками и она взяла их, рассмотрела. Потом снова убрала в конверт, достала деньги и закрыла ящик.
Похожие камушки рассматривала за столом в кафе на втором этаже Мурманского вокзала Рита. За этим занятием ее застал Тимофей. Они обнялись:
— Я приехал как только смог, — сказал он, — на улице творится что–то невообразимое.
— Я вижу, — улыбнулась Рита, — здесь отличный вид на площадь.
— Все 12 камушков?
— Да, — сказала Рита, — двенадцать агатов, по два на каждый цвет, и два цветка. И, боюсь, сегодня их станет больше.
— Рассказывай с самого начала, — попросил Тимофей.
— Значит так. Я конечно сыщик никакой. Побывав у Риты я задумала поговорить с ее мамой и потому не нашла ничего лучше как засесть в засаде у ее дома и подловить там. Попутно забыв, что у меня почти сдох мобильник, но это мелочи.
— Которые только потом в проблему вырастают, — буркнул Тимофей.
— Не сбивай меня, — ругнулась Рита, — так вот. Но тетя Катя как–то домой не стремилась. А вот папуля сидел дома, и как в последствии выяснилось — в обществе дамы. Но это я гораздо позже узнала, когда она из дома вышла.
Далее Рита в красках пересказала Тимофею свою встречу с Клавдией, погоню и дальнейшие приключения, которые венчала поездка в экспрессе и зарядка телефона в комнате отдыха на вокзале.
— Я одно понять не могу, — засмеялся Тимофей.
— Что?
— Ты по первой своей реплике не поняла что напугала ее до полусмерти? — спросил он.
— Я только когда она побежала поняла, что она испугалась всего того, что я ей сказала?
— Просто, если бы ты сказала чья ты внучка, что ты ищешь и вообще, если бы ты не ляпнула все это…Милая. Я тут одно понял. Ты умница.
— Почему?
— Я боюсь, что если бы ты правильно с ней поговорила, то сейчас бы со мной не беседовала, а находилось вместе со своей подругой–психотерапевтом, которую ты разыскивала. Я думаю что тебя либо похитили бы вместе с ней, либо, в лучшем случае, ты бы получила по голове и все равно ничего не узнала.
— Милый. Где ты так научился успокаивать?
— Я много читал Маркиза де Сада, — невпопад пошутил Тимофей, но Рита рассмеялась.
— А я уж боялась, что ты меня ругать будешь.
— Ну что ты, зайчик мой, я бы тебя просто высек розгами в следующий раз. Хотя бы за то, что ты шлялась не пойми где в первом часу ночи.
— Родной, — сказала вдруг Рита, — а можно я обнаглею?
— Попробуй, — заинтересованно сказал Тимофей.
— Я покажусь тебе очень невоспитанной девочкой, если скажу, что не хочу ехать домой, потому что предпочту проснуться в твоей постели?
Тимофей от неожиданности чуть не поперхнулся соком:
— Это. Это. Это просто бесподобно, черт побери, — сказал он и расплылся в улыбке, — только умоляю тебя, давай мы придумаем моим домашним какое–нибудь разумное объяснение того, что я привез тебя в пять утра домой, уехав в три.
— По дороге к дому, — договорились? — Рита потянулась к Тимофею качая головой и вздергивая нос, — поцелуй меня, солнышко мое.
Тимофей выполнил ее просьбу и они отправились на стоянку под вокзалом, чтобы выехать в сторону дома. Между тем буря продолжалась. По такой вот погоде пришлось добираться до дома Гордеевых Антону и Андрею. Поскольку ни одно такси не захотело приезжать на Северодвинский. Потому они поплыли по тротуару, благо дорога шла на спуск.
— Я и представить себе не мог, что под дождем так прекрасно гулять, — сказал Андрей, — особенно с тобой.
— А я… А знаешь, что я сейчас сделаю? — сказал Антон?
— Что?
— А вот что!
Антон обнял Андрея, они остановились и стали целоваться под дождем, освещаемые тусклым светом уличного фонаря:
— Какой сладкий поцелуй, — сказал Антон, — я бы остался здесь навсегда.
— И подхватил бы бронхит, — ответил более рациональный на тот момент Андрей, — я люблю тебя, солнышко. Мне не терпится в тепло.
— Ну хорошо, — промяукал Антон и поцеловал Андрея еще раз, — тогда бегом.
Они ускорились и довольно быстро дошли до калитки, которую Антон открыл своим ключом. Увидев свет в гостиной он сильно удивился:
— Мне до ужаса интересно, кто там не спит.
— Может Тимофей? — предположил Андрей, — ему мог Женя позвонить.
— Наверное, ты прав, — сказал Антон.
Но они ошиблись. Не спалось Марине и Ирине. Первая пребывала в шоке от того, что Тимофей укатил посреди ночи по первому зову «этой девушки», а Ирина не понимала, как она умудрилась пропустить момент, когда все домашние поисчезали. Как позже выяснилось — Анастасия, Клара и Евгений уехали в театр, а Марина и Тимофей — в деревню за молоком и сметаной. В деревне они задержались на ужин, и умудрились немного застрять на дороге в колдобине. Вот такие приключения.
Появление Андрея и Антона, мокрых до нитки произвело на них еще большее впечатление:
— Что вы здесь делаете! — в ужасе спросила их Ирина.
— Бабушка, — сказал Антон, — мы честно все тебе расскажем, если ты дашь нам переодеться и развеситься на просушку.
За десять минут они были переодеты в чистые халаты и свежие носки (а как же без них). Усевшись на один диван и вооружившись чашками с чаем(мед+лимон+водка+колдрекс) они приступили к рассказу о кровавых событиях, развернувшихся на Северодвинской. Пересказ регулярно прерывался восклицаниями ужаса от Ирины и Марины, особенное впечатление на них произвело упоминание убийства произошедшего в парке:
— Никогда туда больше не пойду гулять, — сказала Марина, — я думала это тихое место.
Естественно, что в ответ она услышала, что милиция Северодвинского считала до сего дня так же. Завершив рассказ описанием ареста Носова, тем какой он омерзительный тип (в пересказе от Андрея с упоминанием желания его избить), и то, что Соня и Женя успокоились, напоили их чаем и пошли спать. Это немного стабилизировало поведение Ирины и ее некоторую панику.
К этому моменту на болтовню в гостиной пришла Клара, которую тоже удивила картина, увиденная на диване:
— Что вы здесь делаете, вы же у Андрея ночевать собирались, — сказала она.
И история о спасении Сони и Жени и аресте Носова была пересказана еще раз. Бабушки успели ее просмаковать, а Клара еще раз убедилась в том, что у нее, цитирую «замечательные сынули». Конец цитаты.
— Вот только что теперь с ними делать? — спросил Андрей, — ведь это надо решать как можно скорее.
— Им придется вернуться сюда, — вдруг выпалила Клара, отчего на нее уставились Марина и Ирина, — что вы на меня смотрите? Вы так мечтаете, чтобы девочка вернулась к папе–алкоголику и мамаше–шизофреничке? Вы в своем уме?
— Мама, — спросил Антон, — а кто будет с тетей об этом говорить?
— Мы с папой ее убедим, — уверенно сказала Клара, — здесь они дверь ломать не будут.
— Если у них появится ордер, — вставил Андрей, — то будут. Они на это имеют право. Правда они не могут запрещать им видеться. Но с нашими судами, пока Соня с Женей добьются этого разрешения, ей исполнится восемнадцать. Но нервов они попортят им предостаточно.
В завершении этой фразы раздался раскат грома, сверкнула молния и дом Гордеевых погрузился во тьму:
— Оригинально, — раздался в темноте голос Антона, — кто помнит где свечи лежат?
— Мы их не найдем, — сказала Ирина.
— Тогда ждем тетю, — сказал Антон, — она проснется от того, что перестанет жужжать насос и увлажнители. Тетя без них не может спать.
Как по команде — в течение пяти минут появилась свеча, которую Анастасия держала в руки и она благополучно присоединилась к совместному семейному совету, в котором для полного комплекта не хватало Евгения, спавшего, как всегда, без задних ног.
— Тетя, — сказал Антон прежде чем повторить всю историю в третий раз, — Виктор Носов пытался вскрыть квартиру, где жили Соня и Женя!
Пересказ был повторен. Когда Андрей дошел до момента описания своей встречи с Виктором Анастасия, будто предчувствуя спросила:
— А он тебя видел?
— Конечно видел, — сказал Андрей, — мы стояли лицом к лицу секунд пятнадцать.
— Это просто замечательно, — вырвалось у Анастасии.
— Это еще почему? — спросила Ирина.
— Они молодчины. Я ими горжусь, — сказала Анастасия и в этот момент зажегся свет. А Анастасия про себя ликовала от того, что случилось. Носов увидел Спицына. Скорее всего это могло ему дать понять, чего теперь ждать от жизни и какие еще сюрпризы она ему приготовила. Ведь он заслужил эту расплату. Носов увидел Андрея. Это первый шаг к тому, чтобы его добить. А Андрей — молодец, каких мало. Все в нем правильно Спицыны заложили. Теперь держись, авиалюбитель хренов. И тебя вынесут вперед ногами под «Мы друзья перелетные птицы».