Его одутловатое, красное лицо покрылось капельками пота, блестящими от света в прихожей.
— Ты время видел, Палыч? — прошипел Дима. — какая еще нахер розетка?
— Так это, когда смог, тогда и пришел, — ответил мужчина, нетерпеливо перетаптываясь на месте, — так можно войти?
Дима вспомнил, как от старого, искрящего радиоприемника сгорел их дом в деревне, вместе со спящим дедом. Он мотнул головой, приглашая электрика.
— Ты это меня вслух позови, — дрожащим от нетерпения голосом попросил электрик, — а то невежливо будет.
Дима с опаской на него поглядел, не похож он на человека, пекущегося о правилах этикета.
— Наверное, вы завтра приходите, — сказал Дима, начиная закрывать дверь.
— Ну парнишка, впусти меня, а? — быстро заговорил Палыч, — холодно здесь ходить, я погреюсь немного и пойду дальше.
Дима резко захлопнул дверь, едва не отдавив пальцы Палычу и щелкнул замом. Он вспомнил обшарпанный зеленый ящик, с которым ходил электрик, только вот помер Палыч, еще год назад. Вместе с этим ящиком для инструментов и схоронили, перед смертью вцепился так, что и разжать не смогли, а в морге резать не захотели.
В дверь пару раз стукнули чем-то тяжелым. Дима замер не шевелясь, но вскоре все стихло. Он услышал, что кто-то тихо шлепая, пошел вверх по лестнице.
Перекрестившись, Дима пошел в ванную и засунул голову под ледяную струю воды. Это все какой-то бред, завтра надо собирать вещи и к психиатру на прием. От холодный воды разболелась голова. Закрыв кран, Дима долго стоял, смотря на густые темные разводы, тянущиеся по потолку. Надо бы почистить, машинально подумал он, как только вылечусь, сразу займусь.
Выйдя в коридор, он услышал шорох на кухне. Осторожно подойдя к двери, парень нащупал выключатель и зажег свет.
— Охуеть, — сказал Дима, — я реально сошел с ума.
На полу была свалена куча пережеванной печенки, которую жадно запихивал себе в рот малыш. Дернувшись от света, он выплюнул багровый комок из рта.
— Здравствуй, папочка, — кривляясь, сказал ребенок, — мы тебя ждали.
В коридоре раздались шаги и Дима обернулся. Из спальни вышла жена, держа на руках безмозгло глядевшего малыша.
— Вот ты и вернулся, дорогой, — сказала Тамара, приторно улыбаясь, — а мы как раз собирались ужинать.
Аппарат четыре
Меня уже выворачивало наизнанку от пребывания в больнице. Бесила блевотно-зеленая палата, с тремя придурковатыми братьями, манная каша и невыносимая, отупляющая скука.
Еще вчера, когда я вернулся после беседы с ментами, троица была необычайно возбуждена — постоянно перешептывались и поглядывали на меня. В столовой мне накладывали довольно большие порции, видимо, в качестве извинений. Проблема в том, что еда была невкусной. Слипшиеся в ком макароны, подгоревшей рис ли резиновая овсянка были обычным делом.
От скуки я периодически щелкал пальцами, замирая от страха и болезненно острого предвкушения. Если меня спросят, хочу ли я туда перенестись, то я отвечу — ни за что. Но с другой стороны, в том мире была своя прелесть. Ты один против всех, бесконечно умирающий и воскресающий.
Я читал, что все клетки в человеческом теле полностью обновляются через семь лет, но из-за большого промежутка времени, мы не в состоянии отследить этот процесс. Я полностью осознавал, что в том мире умираю взаправду, но тогда в чьем теле появляюсь здесь? Или мое сознание переносится в идентичное тело, но откуда тогда боль, после пробуждения в этом?
Я застонал и зарылся лицом в подушку. Как же тяжело быть тупым. Но главная проблема не в этом, то существо начало навещать меня во сне. Маячило белым пятном в углу поля зрения, а я лежал прикованный к кровати. Охваченный сонным параличом, не в состоянии пошевелиться, я наблюдал, как тварь медленно ползает по стенам. Пробовав снова щелкнуть пальцами, но безуспешно, рука совершенно не реагировала.
— Эй, молодцы, — в палату залетел мужчина в оранжевой униформе, в каске и большими, рыжими усами, торчащими во все стороны, — ай да за мной, поработать надо.
Похоже, что администрация используют пациентов в качестве бесплатных работников. Мне ничего делать не хотелось, но и лежать надоели до чертиков. Я с удивлением отметил, что вены на жилистой шее рабочего, словно магнитом притягивают мой взгляд. Прислушавшись, я казалось могу уловить густой ток крови.
— Доктор сказал, что вы самые смирные, — усмехаясь, сказал мужчина, — надо на чердаке мусор прибрать.
Я с готовностью встал и засунул ноги в шлепки. В одной из записок говорилось про чердак и упускать такую возможно не стоило. Да и проветриться надо, а то заглядываясь на мужские шеи.