Я попытался урезонить ее:
– Послушай, Мун, я всегда считал, что ты ученая девушка, типа мистера Пибоди. Почему бы тебе не присесть где-нибудь в уголке с карандашом и бумагой и не заняться геометрией... ну или чем-нибудь еще?
Мун принялась обеими руками поглаживать мой накачанный бицепс.
– Если у тебя есть карандаш, мой милый, то у меня есть точилка...
Я стряхнул ее руки. Потом что-то привлекло мое внимание. Это был наш сын, Диггер. За то короткое время, что минуло с тех пор, как мы покинули мир Шелдрейка, у него отросли волосы и закурчавилась борода. Он стал здорово похож на Иисуса Уоррена Столлмана. А тот факт, что он проповедовал детям, которые окружили его и таскали за одежду, только прибавлял ему иконописности.
Теперь и Бозо заметил, что конкурент пытается выбить его шоу из намеченной колеи. Он рявкнул на Диггера:
– Эй, приятель, что за дела? То, что ты увидел балаган под навесом, совсем не означает, что надо немедленно спасать находящиеся в нем души!
Мунчайлд разрывалась между скандалом с Диггером и желанием приставать ко мне. В конце концов порыв встать на защиту сына победил. Она подошла к Бозо и наступила на его огромный башмак, так что тому пришлось обратить на нее внимание.
– Эх, мистер Клоун! Я так хотела с вами познакомиться! Мне всегда казалось, что мужчины с лысинами из резиновых шапочек – самые сексуальные!
– Эй, сестричка, отцепись...
Святые угодники! Парень с тем же успехом мог попробовать перестать невинно шутить на арене.
Я бросился прочь.
Когда шапито скрылся из виду, я остановился и с опаской присел возле пустой холщовой стены. Потом закрыл глаза и попытался прикинуть, куда отправиться дальше.
– Что случилось, Пол? Тебя все достало?
Я открыл глаза. Это был Худи-Дуди. Он был один, ковбоя Боба рядом не было.
Ниточки Худи, как я успел заметить, уходили вверх, вверх, далеко вверх, куда-то прямо к вершине холщового экрана.
– Что ж, Худи, в общем – да...
– Может быть, веселая песенка развеет твою печаль? Мне это всегда помогало!
– Хорошо, давай попробуем...
Глаза Худи закрылись, и он поднял руку к подбородку, видимо что-то обдумывая. Потом сказал:
– Как насчет вот этой мелодии? – Марионетка стала напевать себе под нос что-то знакомое. – Это одна из моих любимых песен!
– Тогда, может, споешь?
Худи пискливо засмеялся.
– Господи, конечно, нет! Тут для этого есть профессионалы. Эй, маэстро!
На другой стороне улицы часть холста поднялась, открыв зал, огражденный другими холстами. Там сидел в полном составе целый оркестр, а на месте дирижера стоял сам Лоуренс Велк.
– И-раз, и-два, и-три!
Оркестр заиграл. Я немедленно узнал мелодию: «Когда мечтаешь, глядя на звезды», тема Джонни Крикера.
И тут на сцену довольно симпатично вышли сестры Леннон: Кети, Пегги, Диди и Джанет. И запели:
– Когда мечтаешь, глядя на звезды, то неважно, кто ты...
Я обнаружил, что подпеваю. Настроение у меня начало подниматься. Очень скоро я поднялся и стал танцевать вальс вместе с сестрами Леннон. Худи деревянно прыгал рядом, хотя и не мог отойти от стены, где его удерживали ниточки. Мистер Велк дирижировал оркестром и после того, как песня закончилась, чтобы мы могли еще потанцевать, и мы танцевали до тех пор, пока не устали.
Когда песня наконец смолкла, я был готов двигаться дальше.
– Спасибо вам! Спасибо вам всем! – крикнул я.
– Не за что, мой мальчик.
115
В центре внимания
Я услышал музыку раньше, чем увидел клуб.
– Я-май-ка, и-и-ди ко мне, ско-о-о-рей ко мне!
Я бросился бежать. Это был мой самый лучший день!
Мушкетеры как раз закончили исполнение этой песни, когда я прибыл. Они с улыбкой смотрели в мою сторону, словно только меня и ждали. Я заволновался и замедлил ход.
– Эй, Пол, скорей! – подбодрил Бобби. – Мы тут столько всего для тебя задумали!
Я застенчиво подошел. Бобби выхватил из-за спины – что бы вы думали! – пару мышиных ушей! Он надел их мне на голову, и вся моя неуверенность испарилась.
– Пол, хочу познакомить тебя кое с кем особенным! На сегодня она будет твоей подругой.
Из группы мушкетеров вышла Аннет. Ее улыбка была самым жизнерадостным из всего, что я за сегодня видел. Ее свитер вздымался скромно, но заманчиво, как раз так, как я помнил.
– Аннет. Это и вправду Аннет! Исусе! Господи, вот уж никогда не думал, что доведется встретиться с тобой! У меня дома на стене висит твоя фотография...
– Как мило, Пол. Может быть, когда-нибудь я подпишу это фото. Ты бы хотел этого?
– Хотел бы я этого? Да елки-палки, а кто бы этого не хотел?
Аннет протянула мне руку, и я взялся за нее.
– Я уверена, что тебе нравятся комиксы, Пол.
– Точно!
– Что ж, тут у меня целая куча свежих комиксов, а также тарелка с печеньем и молоко. Может, пойдем, посидим и посмотрим комиксы?
– Веди скорей!
Аннет отвела меня к большой софе с густо-ворсистым покрывалом. Мы сбросили обувь и растянулись на ложе – не слишком близко друг к другу, как обычно делали с Мунчайлд. Аннет оказалась отличной девчонкой! Я засунул в рот штук шесть печений «Орео» и открыл последний номер «Детективных комиксов».
– «Два лица» и «Загадочник»! Класс!
Господи, о Господи, вот счастье-то!
116
Быстрее, Бетти и Вероника! Убей! Убей!
Какой-то шум заставил меня оторваться от просмотра сотого комикса в тот момент, когда Арчи и его команда прибыли в Вашингтон, округ Колумбия, вместе с Пустоголовым, и четыре волосины мистера Злопчела встали дыбом от досады.
Это был Диггер в окружении смеющихся мушкетеров. Они смотрели, как он, вместо того чтобы, как обычно, изображать Христа, изображал Гуфи: выбрасывал колени и локти в стороны и дергал телом вперед-назад, издавая невнятные звуки, перемежающиеся с призывами о помощи.
В образовавшийся на мгновение прогал в толпе я увидел, что кто-то нацепил на ноги моему сыну роликовые коньки. Катание на роликах было одним из тех немногих искусств, которым я не научил Диггера через посредство морфогенного поля. Тем не менее меня слегка раздосадовало то, что мой превосходный в физическом смысле потомок не получил от меня достаточно навыков и ловкости, чтобы самостоятельно справиться с этим новым для него упражнением. Про себя я подумал, что, сколько ни учи своего отпрыска уму-разуму, все равно найдется то, чему ему придется учиться самостоятельно.
Или, может, раз неумеха, неумеха навсегда?
Я принялся неохотно подниматься с софы, когда крик Аннет заставил меня замереть.
Она держалась за щеку, на которой уже налилось яркое серое пятно. Рядом стояла Мунчайлд и с яростным лицом разминала кулак.
– Будешь знать, как уводить у меня мужика, плоская сучка! Уж я-то знаю все твои штучки, насмотрелась твоих пляжных фильмов!
– Я... я понятия не имею, о чем вы, – всхлипывала Аннет. – Мы просто присели посмотреть комиксы и выпить молока с печеньем...
– Послушай, дорогуша... единственное печеньице, какое он может съесть, – мое!
Аннет попятилась.
– Вы... вы – сумасшедшая!
– Правда? Тогда мне ничего не стоит выпотрошить твое надутое бикини, детка!
Мунчайлд бросилась через софу и повалила Аннет на землю.
По правде говоря, они были в одной весовой категории и почти одинакового размера.
Но Мунчайлд умела драться грязно .
Поэтому я поспешил дать тягу, пока мог.
117
На коленях
– Господи, молодой человек! Вам нужна помощь?
Должно быть, я в конце концов уснул прямо посреди бесконечной дороги. С самого мира дауков я не отдыхал. Печенье и сахарную вату вряд ли можно было назвать обедом. Внезапно я почувствовал, что жизнь сузилась до бесконечного бегства. Все, чего я хотел, это найти укромное местечко, где можно было бы посидеть и отдохнуть. Может быть, этот человек отведет меня туда. Лицо его казалось мне знакомым...