На десятом этаже, где находилась квартира Олега и Лены Крайневых, лестничная площадка была разгорожена на два отсека. Справа две квартиры и два звонка около двери и слева тоже. Белой краской по коричневому наличнику под звонками были коряво написаны номера. В квартире номер сорок, похоже, никого не было, и Есия позвонила в соседнюю, а затем нетерпеливо постучала кулаком в дверь тамбура.
Ноги гудели со страшной силой, так что невольно вспомнилось исторически значимое словосочетание «испанский сапог».
«И кто только придумал моду на платформу и шпильки по пятнадцать сантиметров?» — мрачно думала Есия, одновременно злясь на себя за тягу к красивой обуви.
Нет чтоб купить что-нибудь удобное на низком каблуке или вообще без него — на плоской и широкой подошве. Ноги были бы как в домашних тапках. Но Зося, не слишком заморачивающаяся в выборе слов, иронично называла такую обувь говнодавами, и Есия не могла с ней не согласиться. Женщина, особенно незамужняя, должна выглядеть красивой всегда: никто же не может предсказать, где, на каком жизненном этапе можно встретить свою судьбу. Так что приходится неудобства терпеть.
Позвонила в сороковую квартиру еще, в отчаянии потрясла ручку двери. При мысли, что сейчас придется ползти по лестнице вниз, так и не присев ни на минуту, ей стало дурно.
— Люди, ну почему вам дома не сидится? — простонала Есия, отползая к перилам и тяжело опираясь на них.
Вдруг дверь тридцать девятой квартиры приотворилась, оттуда выглянула маленькая седенькая старушка. Увидев Есию, прошаркала к входной двери, ведущей в подъезд.
— Вы к кому? — скрипуче произнесла она, зорко вглядываясь в Есию через прозрачное стекло.
Забыв о своих ноющих ногах, Есия резво вскочила.
— Здравствуйте, я из следственного комитета. Вы случайно не знаете, ваша соседка Елена Крайнева дома? Зовут меня Гостищева Есия Павловна, — и она приложила к стеклу развернутое удостоверение. Старушка на мгновение исчезла в недрах квартиры и тут же появилась снова с очками в руках. Просеменила к двери, водрузила на нос очки и внимательно всмотрелась в корочки удостоверения.
— А я — Роза Карловна, — сообщила она, открывая дверь и впуская Есию в помещение. — Вы извините меня за подозрительность. Слухи ходят, будто маньяк появился, новый Раскольников. Бродит по домам, старушек убивает. И ничего не боится! Видно, верит в свою безнаказанность. У последней-то жертвы, говорят, даже дверь ключами закрыл, когда уходил.
— Так это же не у нас, это в Казани.
— Ой, не скажите. Психи — они Интернетом множатся. Или порождаются, уж не знаю, как правильнее. А ну как прочитает какой-нибудь местный сумасшедший такую заметку да пойдет московских старушек убивать? — Роза Карловна всплеснула руками. — Их же полно в Интернете, психов этих! Интернет и сам есть порождение дьявола, прости господи.
— Вы правы, лучше перестраховаться.
— Вот и я так думаю. — Старушка сразу успокоилась и впала в добродушно-умиротворенную задумчивость.
— Вернемся к нашему разговору, Роза Карловна. Скажите, ваша соседка Елена Крайнева сейчас дома?
— Да, я сегодня с Леночкой виделась. Мы с ней прямо здесь, перед дверями и столкнулись. У нее сумка полная продуктов была, так что мы еле разминулись с ней.
— А зачем ей так много, разве она не одна живет?
— У нее сынишка маленький. А покупает она продукты на всю неделю, чтобы каждый день по магазинам не ходить.
— Странно, что не открывает ваша соседка. А может такое быть, чтобы ушла куда-нибудь?
— Нет, нет, она дома, точно говорю! Мы с ней чуть-чуть поболтали. Я спросила, что она делать собирается, а Леночка говорит: «Суп буду варить». Тут я покойного Олега вспомнила, а она вдруг и говорит: «Олег давно к такой судьбе шел».
— Так прямо и сказала?
— Да, так и сказала. Я очень удивилась.
— А почему она считает, что для Олега эта смерть была предопределена, Елена не объяснила?
— Как-то неудобно мне было расспрашивать Леночку об этом. Подумала, горе у человека — молодого мужа потеряла, а тут я к ней со своими расспросами лезу.
— Что заставило вас почувствовать неуместность дальнейшего разговора? Лена что-то такое сказала?
Роза Карловна суетливо одернула платье и поправила прическу, воткнув шпильки поглубже в пучок волос на макушке. Опасливо покосившись на Есию, понизила голос:
— Ладно, раз уж проболталась, расскажу до конца. Как только Лена сказала, что Олег сам к такой судьбе шел, я сразу ей вопрос задала: «Почему»? А она вдруг мне и говорит: «Смотрите, какую капусточку я купила. Сейчас борща наварю да мужиков своих накормлю». Я не поняла, переспрашиваю: «Каких мужиков?» А она мне: «Сейчас Олежка с работы идти будет, Дениску из детского садика заберет. Мы сядем за обеденный стол все вместе и будем телевизор смотреть». Ну точно, думаю, умом слегка тронулась молодайка. А вроде бы как перед этим разумно рассуждала.