***
Длинная винтовая лестница наконец подстелила под ноги королю свой последний виток и его взору открылся просторный подземный зал, который почему-то все его предшественники называли «Алтарной Залой». Алтарь, довольно невзрачный матово-серый камень, занимал только малую часть залы, для чего нужно было остальное помещение не знал даже сам Оттон-Дорей.
Собственно, он нашел ему свое применение. С некоторых пор, противоположный от алтаря угол, он превратил во что-то вроде поминальни для своего старшего, любимого, но рано ушедшего «за грань» сына, Тагора. «Поминальни» — это такие места, с цветами, свечами и «поминальными дарами», которые люди устраивали в местах трагической гибели близких или рядом с полями сражений, если на месте гибели воинов не был насыпан «смертный курган», который становился местом поминовения автоматически. Сюда они приходили по памятным датам или когда тоска об ушедшем становилась особенно сильной.
Тагор был фактически единственным, кого Оттон-Дорей любил почти как себя. Сын очень походил на него внешне и рос не только наследником, но и единомышленником отца. Хотя всерьез о том, чтобы передать Тагору власть, король никогда не думал и даже не задумывался о том, что может случиться, если сыну надоест ждать своей очереди на трон. Впрочем, думать о таком развитии событий, Оттону-Дорею так и не пришлось: сын погиб. И да, существенная доля вины за это, ложилась на царственного отца.
Его Величеству вообще-то несвойственны были муки совести, но конкретно в этом случае, что-то неопределенное саднило в районе диафрагмы и беспокоило короля ночами, во снах и на грани засыпания, породив странную потребность в такой вот поминальне.
Вот и сейчас, приблизившись к портрету Тагора, на котором он больше всего походил на того себя, каким был в реальной жизни и где, вопреки устоявшимся правилам, художник запечатлел принца не с надменной гримасой, а беззаботно скалящегося своей неотразимой, мальчишеской белозубой улыбкой, король горестно вздохнул. Потом привычно потеребил прядь кудрявых волос сына, взятую уже после его смерти и закрепленную на раме портрета, обвел кончиком пальца контур подбородка «своего мальчика» и на его глаза навернулась непрошеная слеза.
- Ты не зря погиб, малыш, - прошептал он едва слышно, - благодаря тебе я продержался на сотню лет дольше, а теперь, когда у нас будет вторая попытка... - король не договорил, с трудом сглотнув ком, болезненно вставший в горле.
И нет, он вполне искренне считал, что попытка будет «у них», не смотря на то, что покойному Тагору, никакие попытки не светили уже не один десяток лет...
На этом месте, с изрядным усилием воли, мужчина все же встряхнулся и постарался переключиться на позитив: на то, что ему предстояло свершить, необходимо сконцентрировать исключительно положительные эмоции, а о риске и неудаче лучше вообще не думать! Мысль, знаете ли, материальна...
Конечно очень жаль, что Тагорн погиб, но большая удача, что у него остались достойные наследники! Например Яссон, младший внук Оттона-Дорея, не только унаследовал красоту своего отца, но и его просто непреодолимое обаяние, которое проверено не на одной красавице Де-Тур. Он и улыбается так же, а против улыбки Тагорна не смогла устоять ни одна женщина!
Бывшая Хозяйка портального дома, кстати, тоже влюбилась в него без памяти! А ведь какие только мужчины не добивались её внимания в без малого десятке самых разных миров?! Влюбилась и сама, добровольно, согласилась на ритуал, а фактически — своими ногами вошла в приготовленную для нее ловушку! И то, что ритуал дал сбой, угробив и ведьму, и принца, по большому счету, не более, чем трагическая случайность!
В этом месте Оттон-Дорей как обычно лукавил, даже наедине с собой не желая признавать, что тот сбой произошел исключительно по его вине! Просто в последнюю минуту в нем с внезапной силой вдруг взыграла его природная недоверчивость и чтобы подстраховаться, король решил совсем чуть-чуть изменить условия, ну а магия ритуала не потерпела подобного вмешательства...
Привычно отогнав то, что у обычных людей вызывает чувство вины, Его Величество вернулся к планам.
«Впрочем», - так и эдак прикидывал он возможные варианты, - «если ей почему-либо не понравится Яссон, (ну мало ли какие капризы случаются у женщин?), у меня есть еще два сына от последней жены! Суровый великан Нордон, с пшеничными кудрями и глазами цвета морской волны, на которого тоже заглядываются девицы, да и у фрейлин своей матушки, он пользуется немалым спросом и Гарид, младше его на два года, такой же белокурый, но более тонкий в кости, только начавший покорять дамские сердца. Он, правда, лицом не так удался как старший, но далеко не урод, да и разве кто поймет этих женщин, кого и за что они могут предпочесть!? А ведь есть еще и нежный, романтичный Юстон, сиротка-племянник со стороны первой жены, музыкант и поэт, чей голос буквально сводит с ума впечатлительных девиц королевства. Вот и набирается уже аж четыре варианта, причем претенденты непохожи друг на друга, что называется — «на любой вкус», а это в четыре раза увеличивает шансы...»