- Ты так говоришь об этом месте, словно там была.
- Была, - призналась я. - Такие, как я вынуждены делать выбор в очень юном возрасте. Вхождение в полную силу происходит в 16 лет. Кошмары стали сниться мне за неделю до этого. Потом стал слышаться шепот, уговоры перейти на ту сторону. Я боролась как могла, но не выдержала. За день до дня рождения я добралась до бабкиной книги и провела обряд перемещения. Я делала все как в тумане, а очнулась уже по щиколотку в пепле, ничего не помня и не понимая. Только животный страх и одиночество. Если бы бабка не нашла меня, я бы так и осталась там навеки.
- И ты пошла в инквизицию?
- С того самого дня я их чувствую. Я думала, справлюсь, буду помогать таким, как я...
- И как?
- Не справилась, - вздохнула я. - Точнее справлялась, но спасти получается не каждого. А за отступничество в нашем мире плата одна - смерть. И каждый раз, подписывая отчет о наблюдаемом, я чувствовала себя предательницей, если приходилось передавать его дело оперативникам. Когда понимаешь, что не справился и еще одна душа погибает, уступая место в теле злу. Сложно это...
- Было что-то очень страшное? - уточнил Кирилл. - Или сложное.
Вот как он так умеет - насквозь видеть меня, словно я не человек, а книга?
- К нам привели мальчика лет десяти. Первородный ведьмак с немалыми магическими задатками, - я рассеянно мешала остывший кофе, разглядывая рождение нового рассвета. - Мы потеряли его... А на той стороне обрели нового адепта. А он ведь совсем еще ребенок...
- В тебе слишком много ответственности, - печально усмехнулся Кир. - Во всем винишь себя, даже когда вины твоей и быть не может.
Я неопределенно дернула плечом; жест, перенятый у Кирилла за период жизни под одной крышей. А еще меня мучил один вопрос, который я все не решалась задать, но который в данной ситуации задать было необходимо. Кирилл задумчиво таскал из сахарницы сахар, я все так же колотила в чашке пойло, еще недавно бывшее моим кофе.
- Кир, а у тебя последнее время навязчивых поклонниц не объявлялось? - решилась.
- М-м-м-м? - Кирилл перестал хрустеть сахаром. - А што?
- Просто по тебе тоже кто-то приворотом долбанул.
- Кхе, - сахар Кириллу стал поперек горла. - Что?
- Тебя хотели приворожить.
- Когда?
- Где-то в то время, когда у тебя шерсть полезла.
- А почему пытались?
- Потому что ты оборотень, следовательно, нелюдь. А нелюдя приворожить сложнее. От таких, как мы, магия среднего и низшего порядка рикошетит.
- Хм.
- Колдовал аматор на уровне бабушкиных шепотков и подкладов. Так что лучи прошли мимо и ауру не задели...
- А почему не сказала?
- Не была уверена. Ощутила это сразу, но тогда спихнула это на фон от перерождения. А Вика подтвердила, что воздействие было. А это могло навести на тебя тень.
- Значит, ты зря психуешь, - подытожил Кир.
Неопределенно пожала плечами. Может, и зря. Может, и не было там никакой тени... Кирилл кивнул, а потом, резко скривившись, зашипел и схватился за руку. Я тоже перепуганно перевела взгляд на сведенную судорогой ладонь оборотня. В отличие от Кира, я знала, что там увижу. На раскрытой ладони ярко сияла поставленная недавно следящая руна. Сияла она красным, а это очень и очень плохо.
- Я так понимаю, это значит что-то очень плохое, - глядя на свою конечность, подытожил Кирилл.
У меня сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Красная руна - это не плохо. Это ужасно. Это значит, что в инквизиции зарегистрировали всплеск агрессии ликантропа. И чем больше раз руна будет сиять красным, тем хуже это для нас, так как признанный нестабильным оборотень со стопроцентной вероятностью будет ликвидирован.
- Это плохо, но не смертельно, - вздохнула я. - Но если будет еще раз такая вот штука, то придется ехать к инквизиторам на проверку.
- У тебя проблемы будут? - серьезно уточнил Кир.
- Кира, тебя твои проблемы волновать должны, - улыбнулась я и пересела ближе. - А исходя из того, что мы...хм. В общем, проблемы у нас общие.
- Я насчет «хм» согласен, - чмокнул меня в висок Кирилл. - А вот проблемами делиться не хочу.
- Поздно, Титаник уже взял курс на айсберг, - нервно хихикнула я и обняла оборотня.
Прорвемся. Я ведьма или как? Особенность подобных мне в том, что мы не сдаемся и не отступаем. А еще... я никому не отдам Кира. Моего Кира!.