–– Тебе дослушать или до фантазировать? – ехидненько профыркала Никитишна.
Им всё-таки пришлось вернуть своим носам нормальную форму, потому как любопытство хуже неволи.
А Влад и Катерина целовались. Да, как! Зрелище было захватывающее. Они сплелись, вцепившись друг в друга. Каждый пытался выпить другого больше и неистовее. При этом, желая слиться воедино так, чтобы разъединить их не было возможности.
–– Вот скажи Тимофей, ты видел что-нибудь подобное когда-нибудь? Я, нет! Моя фантазия, бледная поганка по сравнению с этой их позой. Чесслово, не додумалась бы! Блииин … и я такое могла пропустить?! Ну и кто из нас, большая сволочь после этого? Можешь не отвечать. Ты, Тимофей. И не спорь.
–– Извращенка, – пробормотал Тимофей, подбираясь поближе к целующейся паре, перенимать чужой опыт никогда не поздно.
–– Натуралка, – опровергла ведьма.
–– Что? – непонимающе переспросил Тимофей, очень уж не хотелось отвлекаться от влюбленных, которые ещё немного и плавно перетекут в горизонтальное положение.
–– Тимофей, ты не поверишь, но для меня уже более интересно, что сейчас будешь делать ты, – лениво протянула Никитишна, а затем вытянула губы в трубочку, как можно шире распахнула свои мерзликины глазки, и резко выдохнув, спросила, – Ню?!
Тимофей от такого резкого перепада настроения ведьмы только вздохнул, понимая, что вопрос хоть и странный, но задан, к сожалению, точно и верно...
–– Да нет её здесь. – ответил Тимофей, скривив свои губы в ухмылке, чтобы тут же прищелкнуть языком. – Они оторвутся друг от друга или нет? Честно, уже поднапрягает их гиперактивность.
––То есть, как это нет? А где? Ты знаешь, где она живет? И что ты привязался к влюбленным? Себя забыл? У тебя все примирения с женой выглядят так, что камасутра сама обалдевает от такого количества нерассмотренных и неучтенных поз. Хотя, вот я лично, знаю только две позы, стоя и лежа. Всё остальное, как ни назови, все равно делаешь либо стоя, либо лежа.
–– Спорный вопрос, дорогая…
–– Тимофей!! – прорычала, взбешенная не на шутку, ведьма, – Где Снегурка?!
–– Не знаю. Проверил вещи. Думал, может, остались какие. Представляешь, ни одной не нашел.
–– И, что это может означать?
–– Как что. До полного приворота остались ровно сутки, и тогда воля Влада будет полностью подчинена ей. Он начнет поиски Снегурки, доведет себя до полного нервного срыва, как вдруг появится она. И всё! Ячейка общества готова.
–– Какой такой приворот? – раздался спокойный и ровный голос Влада.
Никитишна с Тимофеем вздрогнули и посмотрели в глаза будущих своих неприятностей. Очень хотелось бы сказать, «с гордо и высоко поднятой головой». Но, нет, это было бы слишком громко.
Да, что там громко!
Шепотом, это было сказано, шепотом. Они смотрели на Влада, как идущие на расстрел, как на последний глоток воздуха, жалкое повизгивание в расчете на милосердие палача, или на обыкновенное чудо.
Как на ромашке гадали варианты своего убийства: пронесет – не пронесет, убьет – или только покалечит, устроит показательный выброс с балкона – или просто полет в дверь, и вниз по подъездной лестнице.
Ну, за что?! Господи!
А, Влад смотрел на ведьму и своего друга долгим, тяжелым взглядом. Катерина попыталась его остановить, но он легонько отодвинул её в сторону. Сжимая и разжимая кулаки, Влад не торопясь, двинулся на колдовскую нечисть.
––На тебя, – признался Тимофей, приготовившись к худшему.
––Что, на меня? – продолжая идти, угрожающе произнес Влад.
––Да, что ты непонятливый какой! Снегурка на тебя сделала ставку и приворожила. – затараторила Никитишна, сильно зажмурив глаза. Она не такая смелая, чтобы смотреть, на свое смертоубийство. Но и молчать перед последним вздохом не будет. Ведьма!
Задыхаясь от гнева, Влад остановился, не дойдя до колдовской братии буквально метра. До какой низости человеческой души нужно дойти, чтобы подчинить любовь. Что же это за мир такой! Кто дал право, кому-то распоряжаться этим чувством? Только потому, что у кого-то оно безответно? Под действием кукловода ты проживаешь не свою жизнь! Из-за чужой прихоти?! Невыносимо унизительно! Убить! Растерзать! Уничтожить сволочь! Красный туман ярости, застилал глаза Владу.