— Да?
— А как вы думаете, Бука живёт здесь у меня?
— Кто?
Женщина немного сощурилась, глядя на малышку, не понимая о чём та ей говорит.
— Ну Бука, который непослушных детей кушает….
На лице у Марии Васильевны отразился минутный шок. Она никак не ожидала такого вопроса, но для себя предположила, что Бука это тот самый страшный зверь, живущий под её кроватью, которого она боится и поэтому не спит.
— Ну, мы с тобой посмотрели под кроватку и убедились, что там никого нет, правда?
Девочка утвердительно кивнула головой.
— Вот. А когда мы выключаем свет, то там ничего не меняется. Как и при свете, там никто не живёт. Эта комната целиком и полностью твоя. А если он опять придёт тебя пугать, скажи, что придёт тётя Маша и накажет противного Буку.
Старушка широко и озорно улыбнулась, и на удивление Аня ответила ей в ответ, прижимая к себе куклу и укладываясь набок.
— Спокойной ночи, тёть Маш.
— Спокойной ночи, Анечка.
Широко улыбаясь, женщина вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь. Девочка впервые задала ей такой вопрос, отчего та немного растерялась. Всякие там байки про домовых, бугименов, русалок уже давно казались ей детскими сказками, на которые не стоит обращать внимания. Главное было показать ребёнку, что он в полной безопасности и может спокойно жить дальше. В нашей реальной жизни и так слишком много опасности, чтобы еще сражаться и с воображаемой. Тяжело вздохнув, женщина вернулась в зал, где снова села перед телевизором. Она была уверена, что теперь всё пойдёт гладко, и ночь пройдёт спокойно. Но желание узнать дальнейшие события сериала, не давало ей прилечь ни на секунду, даже со знанием, что она всё равно уснёт. Между тем, когда в комнате Ани погас свет, девочка уже более спокойно выдохнула и сомкнула глаза. Каждый раз, когда её пугал какой-то шум, в голове рисовалась картинка, как они заглядывают под кровать, и становилось легче. Почти любому звуку можно было найти вполне нормальное объяснение. На этой волне спокойствия она медленно заснула, уверенная в том, что она в своей комнате совершенно одна, и что под её кроватью точно никто не живёт. Но это продолжалось недолго.
Стояла уже глубокая ночь. Во всём доме свет был погашен. Все его обитатели давно отправились спать и уже видели сны. Но в комнате Ани точно кто-то не спал. Девочка спала, но даже сквозь сон смогла почувствовать, как её матрас на её кровати резко просел вниз рядом с ней. Тонкие брови нахмурились, и сон медленно сбился с толку, возвращая девочку в реальность. Еще даже не открыв глаза, Аня почувствовала, как кто-то гладит её по волосам. Она улыбнулась. Подсознательно она подумала, что уже утро и пришла мама, чтобы разбудить её, напомнить о том, что пора вставать. Но голоса не было слышно.
— Мам….
Девочка тихо отозвалась и, не открывая глаз, перевернулась на тот бок, с которого её гладили. Веки стали медленно подыматься, а перед ними пустота. В комнате было темно. В окно, зашторенное только по бокам, пробивался слабый лунный свет, давая очертания предметам мебели, что здесь стояли. Глаза её округлились, осматривая пространство вокруг. Аня часто задышала, натягивая своё одеяло до самого носа. Под одеялом было жарко, но по коже пробежались мурашки, как от сильного холода. Осознание того, что еще не утро, и что матери рядом нет, сильно испугали девочку. Она точно помнила это ощущение, будто кто-то провел ладошкой по её волосам. Глаза забегали вокруг. Может, ей просто приснилось? Может, этого не было? Подобные и множество других вопросов стали пробегать в голове девочки. В попытках успокоиться, она провела рукой по своей голове. Как только пальцы коснулись волос, она замерла. Вместо того, чтобы ощутить их мягкость, девочка почувствовала что-то липкое на своих пальцах. Какое-то вязкое вещество, тянувшееся как жвачка. Аня села на кровати, поднося руку к лицу и пытаясь рассмотреть, что там было. Резкий удар в окно. Девочка подпрыгнула на месте от этого звука, сразу же подымая взгляд к его источнику. Из-за сильного ветра ветки дерева, что росло около её окна, стали доставать до него и неприятно бить в стекло. Округлённые глаза темноволосой девочки медленно переместились на дверь. Но то, что она увидела, напугало её еще больше. Её светлая дверь сейчас казалась еще темнее, чем было у неё под кроватью. Если бы она не посмотрела на неё, то, наверное, и не заметила бы, как судорожно, но осторожно дергается ручка. Будто кто-то хотел её открыть и не мог. Не открывая взгляда от двери, девочка осторожно и как можно тише, отодвинула своё одеяло. Маленькие босые ноги сползли на пол. Девочка обернулась, глядя в окно. Там за окном, как она перевела взгляд, исчез чёрный бесформенный силуэт. Маленькие кулачки крепко сжались. Аня осторожно повернулась к двери. Ручка перестала шевелиться, и девочка осторожно взялась за неё, опуская вниз. В небольшом коридорчике, разделяющим её спальню и гостиную, было темно. Ничего не рассмотришь. Аккуратно ступая, чтобы не шуметь, девочка прошла в гостиную.
— Тёть Маш?
Она различила женщину, лежавшую на диване. Видимо, она уснула за просмотром, а телевизор выключился автоматически. Аня подошла к ней и стала тянуть ту за руку.
— Тёть Маш, мне страшно.
Её тонкий голос раздавался лёгким эхом по комнате. Большие глаза сосредоточились на женщине, хотя почти не могли рассмотреть её черты лица. Пальцы девочки опустились ниже на её ладонь. Кожа её рук была сухой, как будто ты взял в руки хлипкий осенний лист, что вот-вот распадётся. Девочка вдруг отошла на шаг. Её рука потянулась к светильнику, что всегда стоял на маленькой тумбочке. Клац — послышался звук, и комната озарилась светом. Светлые глаза поднялись к лицу женщину, и в них застыл ужас. От некогда полной, но красивой женщины осталось только воспоминание. Вся её кожа казалась высушенной, из-за чего стала чёрно-коричневого цвета. Её полнота сошла на «нет», и скорее она выглядела как иссушенный скелет, который лежал здесь много лет. От вида этой картины, девочка закричала. Развернувшись, она убежала в свою комнату. Двери захлопнулись за ней. Аня запрыгнула на свою кровать, с головой спрятавшись под одеялом и закрывая лицо руками, которые сейчас было мокрым от слёз. Тогда девочка еще не понимала, что женщина уже мертва, но вид этого зрелища казался ей настолько устрашающим, что вводил её в состояние паники. Она не знала, что ей делать. И так, она прождала вплоть до утра.