— Ага…
— То есть мы там никаких изначально обещаний друг другу не давали, ни чо такого, просто общались и все.
— Угу. Понятно.
— Ну, она нравится мне. И тогда нравилась. Щас я немного привязался к ней. Я даже думал как-то жениться на ней… ну… так чисто, рассуждал, обдумывал это.
— Н-да?…
— Ну да… Я бы в принципе мог на ней жениться.
— Ага. Понятно. Ну, я просто говорю — чтобы не получилось так, что ты ее кинул. То есть — так, очень аккуратно с ней, смотри, следи за ее чувствами, чтобы не обидеть ее. Если вдруг поймешь, что она тебе не нужна — лучше сразу с ней отношения выясни, и расстанься, чтобы не обманывать ее.
— Не, дак конечно, это само собой…
— Просто, если как-то… ну, не очень хорошо получится — у нее останется след… негативные впечатления такие. У нее и так как бы не ладится с парнями. Если и тут еще косяк будет — то это ваще будет пипец. Она потом еще глубже в это все уйдет, окончательно разуверится в парнях, скажет, типа, "все мужики козлы", поставит на себе крест, станет феминисткой… ха-а-а-а… и… все… еще хуже только будет потом. Еще и о религии, о нас, как о верующих плохое впечатление останется.
— Да базару ноль…
— Вот. Так что аккуратней там с ней. Смотри за ее чувствами. И следи за тем, как она сама к тебе относится.
— Ну, она же еще музыкой хочет заниматься, — заметил Слава.
— Н-да?
— Нууу. Вот она побывала у нас пару раз на репетициях, помнишь же приходила — ей понравилось. Она тоже хочет научиться… То есть у нас с ней еще какие-то такие партнерские отношения начались. Чисто деловые.
— Ага.
— Дааа, вот… Она на гитаре хочет научиться играть. Тебе придется ее учить. Ну, я ей там самые простые вещи какие-то показал, начал уже объяснять… Но это в любом случае с тобой надо — чтобы ты ее учил по нормальному.
— Ну… Это как бы в общем-то без проблем, — ответил я, почесав висок, — Научим, чо. Какие разговоры… Это очень хорошо даже.
— Ну… вот… Я ей посоветовал там музыку хорошую, которую можно слушать. Ну, такую — с качественным исполнением. Какое-то такое понимание музыки чтобы было.
— Ну, замечательно… Будет еще что-то, что будет нас с ней связывать. Еще что-то, что будет ее держать с нами. Не только дружба, но и деловые отношения, общее дело. Это как раз кстати. Это очень даже хорошо.
— Угу, — кивнул головой Слава.
Это действительно было очень хорошо, что Катерина — так звали эту девушку — заинтересовалась музыкой и сама хотела научиться играть на каком-либо инструменте. Музыка — как и любое другое искусство — приближает к Богу, да и вообще к Небесам. Искусство заставляет человека задумываться о, скажем так, более "тонких материях", разрушая зацикливаемость на приземленных материальных вещах.
Когда человек зацикливается только на материальном — он превращается в эгоиста. А еще зацикливание на материальном отупляет человека и стандартизирует его образ мышления. Бывают исключения, правда. Но, как правило, большинству людей свойственно следование по вполне конкретной схеме в обустройстве своей жизни — человек получает хорошую специальность с помощью того или иного образования, находит приемлемую работу, более-менее удовлетворяющую его потребности, заводит семью и детей, и так и проживает до конца своей жизни, зацикленный только лишь на том маленьком мире, который он сам себе сотворил. Человек, как элемент, встает в определенную схему, внедряется в сложную многоуровневую систему, и окруженный со всех сторон связующими моментами этой системы — становится ее винтиком, и движется в соответствии с ее направлением. Человек разучивается думать и перестает свободно мыслить — он одевается так, как ему приказывает начальство, разговаривает так, как принято в его окружении, потребляет то, что навязывает ему реклама, голосует на выборах и поддерживает тот политический строй, который существует. Человек превращается в винтик — мельчайшую элементарную механическую единицу сложнейшей конструкции — попросту становится ее рабом. Не важно, куда движется сама система — хоть в ад — главное быть ее частью, и ни в коем случае не вылететь из нее. Человек становится всего лишь ресурсом — рабочей силой для нанимателя, элементом для социальной формации, субъектом для восприятия и внушения идеологии, объектом денежной массы для бизнеса, потребителем для системы сбыта, голосом для партийной системы, электоратом для революции, предметом для изучения и проведения научных опытов, военной единицей для битвы за богатство и благосостояние властьимеющих. Человек становится бесправным — его права всего лишь иллюзия, выстроенная системой таким образом, чтобы она могла как можно дольше продержать его в качестве своего элемента. Если возникнет крайняя необходимость нарушения этих прав — они будут попраны.
Зацикливаясь на материальном — человек перестает не только думать, но и чувствовать. Человек перестает чувствовать тех, кто его окружает, он чувствует только себя или тех, с кем он так или иначе связан и от кого зависит. Он обеспечивает себе и своей семье прекрасное благосостояние и не видит больше ни кого, кто находится за пределами его маленькой жизни. Обращая внимание только на тех людей, кто может оказаться для него полезным, и в ком он заинтересован, человек начинает разъезжать на дорогих машинах и жить в роскошных домах в то время как кто-то на улице замерзает от холода, он начинает питаться в дорогих ресторанах в то время когда кто-то рядом подыхает с голоду, он покупает себе красивую брендовую одежду и щеголяет в ней мимо тех, кто гниет в оборванных грязных тряпках. Человек становится эгоистом, мыслит по принципу "выживает сильнейший" и превращается… хм… в животного. С такими людьми разговор обычно короткий. Как бы странно это не звучало — но это путь к погибели и разрушению. Мир, состоящий из таких людей — уничтожит сам себя, захлебнувшись собственным гноем алчности и тщеславия.
— В общем, поаккуратнее с ней, — заключил я, — Следи за ее чувствами, чтобы не обидеть ее никак и не обмануть. Хотя в принципе вы друг другу руку и сердце еще не предлагали, особого повода пока нет. Ну, короче, осторожней тут. Тут тонко надо действовать. Будем потихоньку влиять на нее. Приучать постепенно к религии, к церковным понятиям. Формировать понятия о браке и нормальной семье.
— Угу, — кивнул головой Слава.
Мне было интересно этим заняться. Никогда еще в моей практике в работе с людьми я не сталкивался с гомосексуальным мышлением. Если бы это был пацан — я бы с 98 %-ной вероятностью не стал бы с этим связываться вообще, даже близко бы не подошел. Противно и неприятно все равно, и я ведь тоже не на все готов пойти, я не железный, у меня есть какой-то предел. А тут девушка — немного другое отношение. Я с радостью готов был поработать с ней, повлиять на ее образ мыслей. Тем более — такой опыт. Практически незаменимый. Возможно, раз в жизни предоставляется такая возможность. Я работал с наркоманами, с алкоголиками, с отсидевшими (к счастью для меня таких случаев было не много), с людьми, побывавшими на войне, даже с людьми, у которых были проблемы в семье, хотя сам не был женат (и это для меня было самое забавное… это была просто жесть), но вот с лесбиянками — еще не встречался, тем более в таком контексте. Мне самому было интересно покопаться в этом.