Машины, машины на мостовой - белые и негры, семьями, парами, в одиночку, с собаками, высовывающими из окон морды. Шелест, густое шуршание машин и скрип тормозов у светофоров." После воскресного утреннего свидания с телевизором зеленая тоска и неизжитый еще инстинкт общения гнали дирборнцев «На люди». Но люди в машинах совсем не то, что люди в толпе. Их не окликнешь с тротуара, с ними не заговоришь. Раз они в машине, они должны спешить, они - рабы скоростей. Они близко, а все-таки далеко, в своем металлическом микромире на колесах, с мощными лошадиными силами под капотом ...
Американец, особенно американец в маленьких городах, не только физически - из-за недостатка или полного отсутствия общественного транспорта, - но и психологически не может без машины, не мыслит жизни без машины. Уж он-то давно понял, что машина не роскошь, а средство передвижения. Но машина - и «стейтес симбол», символ престижа, удостоверение о положении в обществе: от драного пятнадцатилетнего « форда» за пятьдесят долларов, в котором шахтер восточного Кентукки мыкается в поисках работы, до черного сверкающего « кадиллака» с телефоном, телевизором, портативным баром и шоферомнегром в форменной фуражке, заменившим арапа на запятках кареты XVIII века. Без машины американец - недочеловек. Он впитывает ее с молоком матери, вернее с «бэби фуд» - индустриальной детской пищей в склянках и жестяных баночках, ибо американки давно уже не кормят детей собственным молоком, оберегая моложавость и фигуру.
Но все-таки я нашел человека на Мичиган-авеню, и не просто человека, а искомого разговорчивого собеседника, по-американски бодрого, однако уже ссутулившегося старого человека в воскресном костюме, который до моего появления пытался разговаривать с манекенами в витринах да еще с собачкой. Он вел на поводке собачку, и это немаловажная деталь, потому что не будь собачки - не было бы и старика на Мичиган-авеню. Во-первых, собачка, не подозревающая о существовании Фордов и лишенная собственной цепью эволюции человеческого комплекса неполноценности, скулила, требуя свежего воздуха и пешей прогулки. Во-вторых, в глазах тысяч людей, спешащих в машинах, собачка оправдывала атавистический инстинкт своего старого хозяина - вот так вот взять и прогуляться пешком. Он не чувствовал себя дофордовским недочеловеком, потому что он не сам гулял, а прогуливал собачку.
Старик оказался фордовским рабочим. Он жаловался лишь на своего мастера, а судьбой и Генри Фордом вторым был доволен. Форд был для старика отцом-благодетелем, который понимает свою «Ответственность», заботится о занятости населения и строит новые заводы в округе. И у этих взглядов была своя подоплека: рабочий высшей квалификации, он получает четыре с лишним доллара в час, сто семьдесят долларов в неделю. Жена у него давно умерла. Двух дочерей. теперь уже взрослых, замужних, воспитал он один. Два года держал дочерей в частном пансионе. « Скажу вам, однако,- перешел он на шепот,- что каждый пенни окупил себя». Но дочери выросли, выпорхнули из дома. Появилась собачка - предмет любви, лекарство от одиночества. Однажды его постигло горе - потерялась собачка. Старик печатал умоляющие объявления во всех местных газетах. И как ему быть недовольным судьбой? Собачка нашлась через две недели. Женщина, приютившая ее, отказывалась брать вознаграждение в десять долларов, обещанное в объявлениях. « Но я сказал: раз я обещал - получите». Он не привык ничего ни делать, ни получать даром.
А дальше? Что ж дальше? Все благополучно. Он давно выкупил свой взятый в кредит дом. У него новая машина «комет-66», жаль, что гаража нет. Строит еще один дом, чтобы сдавать в аренду, для дополнительного дохода, когда выйдет на пенсию. И еще один дом арендовал и сдает в субаренду. Плюс, естественно, кое-какие акции.
Что же получается? Нто он - рабочий? Или городской кулачок? Черт его знает! Цифры должны убедить, что он счастливый человек Но с каких это пор счастье можно выразить в цифрах?
У работающих заработки вообще неплохие. Тем не менее многие подрабатывают на стороне. Что их толкает к этому? Страх перед черным днем? Стремление к сам 6 уважению, которое так легко исчислять в долларах? Или своего рода боязнь показаться пешком на улице, где все в машинах?
30 мaя. Дирборн.
Вот и « Мемориал дэй». Ему предоставлены газеты и телеэкран. С утра на экране Арлингтонское кладбище в Вашингтоне, самое знаменитое военное кладбище страны. Звездно-полосатые флажки и букетики у надгробий. Венок на могиле Неизвестного солдата. Президент Джонсон восславил к случаю «американских парней» во Вьетнаме и американскую свободу. Вьетнамом полны сердца и мысли. Поминают и павших в новой войне, и тех солдат в джунглях, которых, может быть, придется поминать в будущем году.