тах - нищенская бахрома, зато на плюще - финансовые колючки, и они помогают регулировать социальный состав корнельских питомцев.
Студенческая вольница неплохо уживается с дисциплиной и практичностью. Дежурный :клерк в университетской гостинице « Статлер Ин» затянут и отутюжен. А он тоже студент, из отделения, готовящего управляющих для отелей. КлерК ловко трудится за своим бюро - регистрирует прибывших, взимает плату с отъезжающих, торгует газетами и сигарами. Он с холодной учтивостью выдает мне ключи и подзывает коллегу, практикующегося в роли носильщика. Студент-носильщик вполне сошел бы за профессионала. Ловко подхватив чемодан, он пропускает меня первым в лифт и выпускает первым на этаже, раскрыв дверь номера, снова жестом пропускает меня вперед, раскидывает подставку для чемодана, пощелкивает выключателями в комнате и ванной ... А уходя, он ставит меня перед, может быть, мелкой, но психологически
острой дилеммой: давать чаевые или не давать? Сунуть или нет четвертак в руку человека, получающего здесь высшее образование за три тысячи долларов в год? Прикинув и так и сяк, я решил, что лучше уж лишить его четвертака, чем, не дай бог, унизить. По взгляду его я понял, что ошибся.
Впервые я попал в Итаку год назад. Тогда была туристская поездка вчетвером, наслаждение тишиной, завистливые взгляды, бросаемые на студентов, загоравших на огромных голышах у берега порожистой речушки. Наш провожатый Уитни Джейкобс, помощник директора информационного центра университета. насмешливо, но уважительно рассказывал об Эзре Корнеле, «человеке от сохи», который нажил миллионы на прокладке первых телеграфных кабелей еще сто лет назад. а к старости заключил удачную сделку с властями штата Нью-Йорк, дав полмиллиона и холм возле Итаки и получив взамен благодарную память потомства. Так возник Корнельский университет.
Теперь я приехал один и по делу. Еще из Нью-Йорка, по телефону, я сообщил Уитни Джейкобсу о цели поездки. Он помолчал секунд десять. Что ж, Вьетнам так Вьетнам. Корнельский университет готов принять корреспондента « Известий», даже если тот хочет выяснить настроения по столь щекотливому вопросу.
Без обязательности деловой американец так же немыслим, как без свежей сорочки, гладко выбритых щек и контроля за собственным весом - физическим и фигуральным. Через час Уитни уже звонил мне в Нью-йорк и сообщил, что подготовлен «довольно хороший подбор» собеседников: два студента - противники правительственной политики во Вьетнаме, два - сторонники, один профессор, который «решительно против», другой профессор, который «неохотно за», готов поговорить, но не хочет, чтобы его цитировали.
Уитни пришел ко мне, едва я успел помыться с дороги. В руках у него был пакет, а в пакете обыкновенное чудо американской организованности - расписанная до минут программа моих встреч; текст резолюции исполкома студенческого правления, осудившего политику США во Вьетнаме; краткие данные о моих собеседниках, включая копию университетской анкеты профессора Дугласа Дауда, который «решительно против»; репортаж об аспиранте Томе Белле, устроившем антивоенную сидячую забастовку в иабинете президента университета; последний номер студенческой газеты « Корнел дейли сан» и т. д.
Вьетнам? Извольте. Нам нечего таиться - вот что было в жесте, которым Уитни протянул мне пакет. Мы справились о здоровье общих знакомых и спустились в подвальный бар, где студент-бармен, достав со льда два запотевших промороженных стакана, нацедил нам немецкого пива.
Кан ни далек Вьетнам от здешней райской тишины и покоя, но тень его легла на корнельский холм. Я угодил в самое горячее время. Студенты с книгами, кто сидя, кто лежа на траве, готовятся и экзаменам, но самый пугающий экзамен ждет сверх учебной программы - его сдают службе по отборочному призыву в армию. Из области убеждений и совести вьетнамский вопрос перешел в плоскость судьбы и общественной селекции,- студенты, которые в результате отбора попадают в последнюю треть своего курса, становятся кандидатами в солдаты. Ного ждет эта судьба?
В « Юнион холл» студенты голосовали по вопросу о Вьетнаме. Исполком студенческого правления устроил референдум, призвав высказаться и против войны, и против отборочного экзамена. Его противники вели свою агитацию. На дубе возле «Юнион холл» прибит лист картона: « Исполком истратил студенческие взносы на свои призывы. Мы не нуждаемся в « Правде», диктующей нам партийную линию». ( Призыв исполкома опубликован в « Корнел дейли сан» кан платное коммерческое объявление, потому что студенческая газета организована на иоммерчесной основе.)