Днем я снова приехал в университет и в той же комнате на двадцать третьем этаже встречался со студентами. Запомнился один из них - Питер Голл.
– Что такое мораль в мировой политике? - цинично-весело спрашивал этот крепкий, цветущий парень.- Вы говорите - бомбы. Ну и что? Мы вынуждены бросать бомбы. Другое дело, когда начинаешь чувствовать влияние вьетнамского конфликта лично. Сейчас, например, поднялись цены на многие продукты. Опять же вопрос о призыве студентов. Вот недовольство, вызванное этим, может оказать на правительство куда большее rшняние, чем вce идеологические полемики.
С ним вступил в спор Махмуд Мамдани, студент из Уганды. Он горячился, нарушая американские правила академической дискуссии.
– Это зверская война!- кричал Махмуд Мамдани.- Это расистская война. Я уверен, что на европейские страны вы не бросали бы столько бомб. Это бездушная война. Для американцев убийство перестает быть убийством, когда оно обезличено, когда убийцы - летчики, не видящие жертв.
Мне казалось, что только я один понимал африканца. Остальным было неловко, они готовы были извиниться за наивного чудака.
Что такое мораль? Вопрос и наивен и законен. На место морали распространенная в США философия прагматизма ставит выгоду, целесообразность. Хотя здесь под моралью, конечно, подразумевают христианскую мораль, но именно она нелепа в стране, :которая всем своим образом жизни навязывает как закон для всех законы и повадки дельцов.
С вопросом, поставленным Питером Голлом, этим « Маленьким Макнамарой», соприкасается другой вопрос, который исходит от Макнамары настоящего. Макнамара печально известен миру :как бухгалтер смерти, за что у своих американских почитателей он снискал славу самого великого министра обороны в истории страны. А в кругу своих близких и друзей Макнамара известен :как заядлый альпинист, человек либерально-умеренных взглядов, поклонник книги и изящных искусств. Три недели назад он публично изменил своему прямому «призванию» ради философии. « Что есть человек? Есть ли это рациональное животное?» - вопрошал он, рассуждая о неустроенности мира перед Американским обществом газетных редакторов. Вопрос этот был навеян Вьетнамом и отнюдь не нес в себе самокритики для американских буржуа Макнамара - эталон рациональности.
Рационализм дельцов подразумевает, что человек или страна, если они действуют рационально, должны подчиняться силе. А действуя там, во Вьетнаме, сила (и наная сила! - бомбы, напалм, прантина геноцида) не помогает. Отсюда и вопрос - рационален ли человек?
У питтсбургских студентов я хотел еще раз проверить свои предположения относительно того, в чем :коренится студенческое антивоенное движение в Америке. Они считают, что антивоенное движение - это логическое развитие движения за «гражданские права» , за равенство негров. В нем участвуют многие из тех, кто связан с борьбой, походами, маршами в защиту негров на Юге.
По мнению питтсбургских студентов, нынешнее «движение протеста» шире, но и прагматичнее, идеологически менее ориентировано и акцентировано, чем радикальное «левое» и марксистское движение в американских университетах тридцатых годов. Аспирант, у которого отец участвовал в «левом» движении тех лет, критически смотрит на движение нынешнее. Он считает, что это временное увлечение молодых людей, из :которых потом получатся «хорошие буржуа». А это уже перекличка с Томом Беллом из Корнельского университета.
Другой аспирант говорит, что «движение протеста», если брать его не в плане конкретно политическом, а в плане общем, идеологическом, направлено не против господствующей системы, а против метода управления, против влияния «Машинной» правительственной бюрократии.
В плане :конкретном-студенческое «движение протеста» от сотрудничества, иногда :критического, с правительством в вопросе о гражданских правах негров перешло к критике правительственной политики по одному - но острому - вьетнамскому вопросу и к критике внешней политики Джонсона вообще. Но лишь очень немногие (например, организация « Студенты - за демократическое общество») пришли и :критике основ системы, н :критике капитализма.
У многих заряд политического протеста недолговечен. По общему мнению, аспиранты, то есть люди более взрослые, политически не так активны, как студенты. Они уже переходят в разряд благонадежных «хороших буржуа». Хотя пока еще иронизируют над «хорошими буржуа». Они смеялись, узнав, что я спешу в консервативный «Дюкен-клаб» на ленч к банкирам. Кто-то заметил: