Обедали мы с Солом и его женой Джоан в загородном ресторане. Приятное местечко, домашние скатерти на столах, трепетные огоньки свечей. Застольная болтовня о том, о сем. Вдруг подвыпившая Джоан шепчет мне с отчаянностью:
– Сол меня, наверное, убьет, но я все-таки скажу. Вы знаете, что Питтсбургом правит одна семья - Меллоны? Ничего в городе нельзя сделать без них. Они правят городом и, если захотят, могут погубить его...
– Неужели? - говорю я.
С минуту тяжело молчим. Джоан смущена своей внезапной откровенностью. Мы вдруг сознаем, что, несмотря на эти интимные свечи и домашнюю скатерть, несмотря на какие-то точки соприкосновения через Хемингуэя и Фолкнера, между нами лежит бездна. Опять это знаномос чувство, чувство грани. Они почти инстинктивно ощущают эту грань, мои американские собеседники. Разговоры, как игра, ведутся с соблюдением правил: не открывать чужаку секреты фирмы, имя которой - капиталистическая Америка. Джоан эту грань перешла, и нашему общему смущению.
Оправившись от смущения, они вместе с Солом переводят разговор в плоскость фактов, поясняют, что у Меллонов, кроме « Меллоюн-бэлк», заправляющего в городе, есть нефтяная корпорация « Галф oйл», медная « Коппер-компани», алюминиевая АЛКОА, анции сталелитейного гиганта « Юнайтед Стейтс Стил корпорэйшн». Общий капитал - около девяти миллиардов долларов.
В Питтсбурге главу клана - Ричарда Кинга Меллона - зовут Генералом. Во время войны он был крупным интендантом. Генерал, разумеется, звучит почетнее, чем, к примеру, босс, заправила.
Генерал «очень добр» к Питтсбургу - создал благотворительные организации, за четыре миллиона долларов купил землю в центре города и подарил горожанам красивый сквер на площади, которая, конечно же, называется Меллон-плаза.
Но Джоан, видно, смелый человек. Она вдруг заявляет:
– Но если он употребит свое влияние и власть во зло, плохо будет Питтсбургу.
Сол молчит, соглашаясь.
Их дом на границе города, за рекой Мононгахелой, в покойном зеленом районе. За домом большая лужайка. Тихо. Свежий воздух. Щебетанье птиц.
Джоан сокрушается:
– Какая холодная погода! Розы еще не распустились. Посмотрите, что стало с бедными петуньями!
В доме уютно, много книг, романы Фолкнера - любимого писателя Прайсов, многотомная история Англии. Ковры повытерлись, диваны старые. нет претенциозного модерна, ценят обжитость. Сол и Джоан часто и с гордостью говорят о своих детях. Две фотографии в рамках. Серьезный парень. Красивая девушка с хорошим, умным лицом.
Прайсы любят своих детей, но это американская любовь -- их не держат у материнской юбки. В прошлом году шестнадцатилетнюю дочь отпустили на край света - в Сингапур - по какой-то из многочисленных «программ обмена».
Друзья удивлялись: молоденькую девушку за тридевять земель к незнакомым иностранцам?
А ведь поступок типично американский, и корни у него типично американские. Прадеды, деды, отцы искали долю свою, мотаясь по просторам Америки, осваивали и Средний Запад, и Дальний Запад, и Северо-Запад, и Юго-Запад США, плыли в конце концов в эту страну из других стран. История заложила в американцев семя мобильности. Американец не любит книги, да часто и не верит им, ему надо пощупать мир.
В Сингапуре дочь Прайсов жила в доме китайца - управляющего огромной каучуковой плантацией. Конечно, и Сингапур девушка увидела глазами плантатора и его детей. А недавно сын плантатора, тоже «по обмену», приезжал в Питтсбург и жил у Прайсов. Одновременно жил у них еще один юноша, с каких-то далеких островов в Индийском океане - Джоан и названия не выговорит. Бедный, но «талантливый мальчик», опять же «по обмену».
– Какой у них был завидный, совсем не американский аппетит - ели с утра до вечера, - вспоминает Джоан.
Вот личные контакты на их, буржуазном, уровне. Кто знает, может быть, со временем они окупят себя и в политическом плане.
Сол молчит относительно Вьетнама, но Джоан против войны. Могут призвать их сына. Джоан говорит о национальной ограниченности и невежестве американцев. Они не знают мира, истории. В годы ее учебы в колледжах, например, не изучали русскую литературу. Она случайно напала на Толстого, Достоевского, потом Чехова, была в восторге от русских и русской литературы. Профессор сказал: если вы найдете еще человек шесть-восемь желающих, мы организуем цикл лекций. Желающих не нашлось. Еще не так давно в школах, кроме американской истории, изучали лишь историю Западной Европы. Остальной мир - за пределами древних веков - оставался для детей белым пятном. Сейчас картина меняется. Многие интересуются Советским Союзом, русской историей.