Совсем не «бывший», а молодой здоровый парень с хорошей, шириной улыбкой. Он охотно дарил мне свою улыбку. узнав, откуда я и кто я. Он вышел поразмяться после работы, приняв душ, в свежей рубашке. Видно, у него, а значит и вокруг, все ладилось. Он строитель. Зовут Альберт Софтер. Хорошо зарабатывает. По его мнению дела в Юнионтауне - и вообще в стране - идут хорошо. Шахты закрываются? Ну и что ж! Люди находят себе другую работу.
Мы стояли на тротуаре, мимо сновали машины - их стало больше на Главной улице. Кого-то из родителей он узнавал, кому-то улыбался. Машины он сразу же вовлек вокруг своих доказательств.
- Видите, сколько у нас машин? Правда, кое у кого на заднем сиденье разлегся «мистер кредит». Но ведь у вас, в России, машин нет? У вас, говорят, одни велосипеды…
Но второй встречный, бывший шахтер, укрепил мои ощущения.
Седому носатому шахтеру я задавал вопросы в оптимистической интонации. Но он на нее не поддался.
Это шахтерский городок, а сейчас всем шахтам - крышка.
- Неужели всем?
- Тридцать миль проедешь и не найдешь ни одной действующей. А раньше их было штук тридцать.
- Значит, безработица?
- Йаа ...
- А вы на пенсии?
- Йаа ...
- Сколько получаете?
- Когда сто, когда сто двадцать долларов.
- Значит, хватает?
Он посмотрел на меня раздраженно и испытующе. Ему не нравилась моя интонация.
Носатый шахтер был пессимистом. Человеку надо много, и. может, для него превыше всего - ощущение своей нужности другим людям. Теперь же вместе с шахтами закрылась и его жизнь. Утешать его было нечем. Мы стояли на темной пустой улице. Я спросил его о Вьетнаме.
- Не буду говорить об этом, - мрачно сказал шахтер и хотел было отойти.
- Почему?
- Говори -- не говори. Что от этого изменится?!
- Выходит, вы не можете повлиять на свое правительство?
- Йаа ...
- А как же свобода? Демократия?
Он настороженно взглянул на меня. Ему решительно не нравилась моя демагогия.
- Это не окупает себя.
На прощание он протянул вялую большую ладонь.
Я побрел дальше. размышляя о Юнионтауне. Тревога Главной улицы. Тупое равнодушие носильщика-негра. Молодой задор благополучного строителя Альберта Софтера. Мрачная безнадежность носатого шахтера. Я оценил еще и фирменный юмор компании « Кока-кола», особо звучащий в здешних условиях. Центр города был в ее даровых рекламных вывесках. Под названия;vш баров. «драг-сторз», довольно дрянных отелей - всюду красным по белому били в глаза слова знаменитой рекламы: «Дела идут лучше с «кок». Этот девиз украшал даже мусорные ящики на тротуарах. « Ною> - ласкательно-укороченная, фамильярная кличка кока-колы. Но «кок» - это и коне, коксующийся уголь. Когда-то дела здесь шли лучше с коксом. Теперь торговцы кока-колой снабдили Юнионтаун бодрыми призывами: «Дела идут лучше с « кок»!»
Напротив «Белого лебедя», у входа в небольшое здание, сидел старик. Я заговорил с ним,- он оказался сторожем « Клуба орлов». Медная табличка над его головой сообщала, что местные «орлы» гнездятся именно в этом доме. Старик долго вертел мой мандат. Он был неразговорчив. но из оптимистов. Да, шахты выработаны, остались лишь в графстве Грин. Да, молодежь бежит из Юнионтауна, но дела идут неплохо, хотя Юнионтаун и становится городом стариков, которые не хотят уезжать отсюда. Он сам тоже шахтерствовал в свое время.
- А в России уголь добывают?
Разговор не клеился, но кое-как обсудили погоду.
- Хороший вечерок. .. А в России жара бывает?
Он начал наступать на меня, когда дошли до Вьетнама.
- У нас есть причина быть там. Какая причина? Мы дали обещание этому народу и должны довести дело до конца. Я бы послал туда больше войск, чтобы побыстрее покончить с этим. А вообще американцам не следует обсуждать с вами эту проблему!
- Почему же? Я журналист, моя профессия - задавать вопросы.
Отвернувшись, сторож пробурчал:
Ваша бумага для меня ничего не значит.
- Как - ничего не значит? Вы что же думаете, что она поддельная?
- Конечно, поддельная. Меня не проведете. На официальной бумаге должен быть орел. А у вас орла нет ...
Вот тебе на! Мы расстались враждебно. Поднявшись к себе в номер, я долго разыскивал злополучного орла, которым раньше как-то не интересовался. Орел все-таки нашелся. Это был хитрый орел - в виде водяного знака. Поэтому старик, привычный к орлам, и не разглядел в темноте эту замаскированную птицу.
8 июня. Элкинс.
Я в Элкинсе - горном городке в штате Западная Вирджиния. «Элкинс мотор лодж» - комфортабельный мотель. В одном из его кирпичных домиков на холме - в каждом домике по четыре номера - я и остановился. Но, проклятье, - окно выходит на дорогу; натужно гудят грузовики, а так хотелось тишины напоследок. Ведь завтра уже Вашингтон, а там и Нью-Йорк.