Жители Эльмиры собрали деньги, дабы увековечить как раз те страницы национальной истории, которые проклинал их великий земляк. Обличая «империалистов 1 898 года», Марк Твен писал: « Мы призвали наших чистых молодых людей приставить опозоренный мушкет к плечу и сделать бандитскую работу под флагом, которого бандиты привыкли бояться ... Мы надругались над честью Америки». Ей-богу, как будто сказано вчера на антивоенном митинге на Таймс-сквер.
Музея Марка Твена в Эльмире, оказывается, нет. Но метрах в ста от бронзового солдата, под деревом у дороги, есть небольшой камень с мемориальной доской. Там стоял раньше дом, в котором жили Марк Твен и его жена Оливия Лэнгдон. Дом принадлежал семье Лэнгдонов. Сохранить его не удалось. Сейчас за камнем, на месте дома,- платная автомобильная стоянка.
В 1952 году семья Лэнгдонов подарила Эльмирскому колледжу «кабинет Марка Твена» - восьмигранную деревянную беседку с окнами на все стороны, которая стояла раньше на Ист-хилл, на горе неподалеку от Эльмиры, где была ферма Лэнгдонов. Простенькая беседка сиротливо стоит теперь у зеленого пруда на территории колледжа. Заглянув в ее окна, я увидел небольшой круглый стол, два кресла-качалки, три стула. Высоченную пишущую машинку под стеклянным колпаком. Намин и каминные щипцы. Марк Твен любил свой уединенный кабинет. В нем он написал «Приключения Тома Сойера».
Марк Твен вернулся в Эльмиру на старое и .красивое кладбище с тенистыми аллеями. Я знал, что мне не надо будет искать автомобильную стоянку возле кладбищенских ворот, что я подъеду на машине к самой могиле Марка Твена. Я бывал не μаз на американских кладбищах. В Кетчуме ( штат Айдахо) на совсем маленьком сельском кладбище (пятнадцать-двадцать надгробий) похоронен Хемингуэй. Была своя горькая сладость в том, чтобы отыскать серую мраморную плиту, прочесть надпись, а потом, не спеша окинув взглядом заросший жестким шалфеем холм, к подножию которого прильнуло кладбище, вдруг заметить неподалеку от плиты небольшой, потускневший уже камень с врезанной медной дощечкой, на которой слова Хемингуэя - эпитафия его другу Джину Ван Гилдеру и словно самому себе: « Он вернулся н холмам, которые он любил, и теперь он станет частью их навеки». И от ворот до могилы писателя - какая-то минута ходьбы. Но нет, и там дорога полукругом разрезает кладбище, взгляды из машин: « Где тут Хемингуэй?» И никакого тебе вечного покоя - скрип тормозов у плиты, щелканье автомобильной дверцы, и через минуту снова шуршат колеса по гравию.
Я не ошибся. Стрелки приводят к могиле Марка Твена. Он похоронен на семейном участие Лэнгдонов. Небольшой холм. На нем могилы «любимой покойной жены Сэмюэла Л. Клеменса», его трех дочерей и зятя - Осипа Габриловича. Рядом с ними на надгробном граните:
Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс
- Марк Твен -
Ноябрь 30, 1 835 - Апрель 21, 1 91 0.
Тут же, на холме, Клара Клеменс-Габрилович. дочь Марка Твена. скончавшаяся в 1 962 году, поставила в 1 937 году большой памятник отцу и мужу. Их барельефы высечены на граните.
Американцы не питают и десятой доли нашей эмоциональной и интеллектуальной привязанности и своим великим писателям. Но Mapк Твен очень популярен, и слава его растет, и мне непонятно, почему Эльмира не развернула бизнес на Mapкe Твене - ведь это было бы так естественно для Америки. Я вспомнил Ганнибал, сонный городок на Миссисипи, иуда заезжал три года назад. Марк Твен был там на каждом шагу. Мы приехали с товарищем поздно вечером, и еще при въезде в город нас перехватил неоновым сиянием маленький, но чистый мотель «Том и Гек». Утром мы завтракали в городе, в ресторане, где яичницу с беконом ставят на «Мемориальную» бумажную салфетку с картой и перечнем твеновских мест. В Ганнибале писатель провел детство, которое позднее стало детством Тома Сойера и Гека Финна. В доме-музее Бенни Тэчер, бросив монетку в огромную оркестру, некогда сделанную по заказу самого Марка Твена, мы слушали его любимую музыку - « Марсельезу», «Лунную сонату», гопак. Мы были в пещере «Имени Марка Твена». Теперь она электрифицирована и не так страшна, но гид устраивал трюки со светом, и. погружаясь в тьму кромешную, мы прониклись страхом и трепетом Тома Сойера. Рядом со входом в пещеру - теперь вход в атомное бомбоубежище. Сколько воды утекло! И страхи стали другими, и трепет.
Недалеко от Ганнибала есть мемориальный паря над Миссисипи, красивый, ухоженный и пустой. В парке памятник Марку Твену от штата Миссури, сооруженный в 1913 году, с хорошей надписью: « Его религией было человечество, и весь мир оплакивал его, когда он умер».
Владелец ганнибальского мотеля «Том и Гек» Курбе охотно согласился прийти и нам в номер, но предложенный стаканчик виски отверг - не пьет, не курит. Добродетельный, здоровый, в свежей голубой рубашке, он сидел и рассказывал. Самым памятным был для него 1 942 год. Тогда он, двадцатишестилетний, только что женившийся парень, взял ссуду у знакомого торговца недвижимостью и купил за двадцать одну тысячу долларов дом. Через три года, работящий человек, мастер на все руки. он переделал дом и продал его за двадцать семь. Купил другой дом - снова переделал и снова продал. Операция повторялась пятнадцать раз. В свои сорок семь лет он владел мотелем за восемьдесят пять тысяч долларов, часть этой суммы уплатил наличными, часть выплачивает взносами, в рассрочку. Два сына - в колледже. Он не подвел своего отца и детям своим внушал то же, что и сам слышал в детстве: быть лучшим, а не вторым. Нониуренция. правда, стала жестче, быть «лучшим» труднее, но он уверен, что сыновья не подведут. А сам он - рабочий-железнодорожник, бригадир поездной бригады. Приходя домой со смены, помогает жене стирать мотельное белье - в прачечную они отдают лишь простыни, с мотелем управляются вдвоем. Железная дорога дает ему раз в год право бесплатного проезда с семьей, но он не пользуется этим правом. Невыгодно. Приедешь, к примеру, в Канзас-сити на поезде, а по городу придется ездить за свои деньги - автобус, такси. Лучше уж путешествовать на машине. Курбе уверен, что постиг смысл жизни - теперь будет торговать мотелями.