— Уж лучше так, чем получить пулю в лоб на каких-нибудь разборках, — логично и резонно заявил он.
— Ну и будешь инженером на заводе горбатиться, — предрек ему неприглядную, по его мнению, судьбу Ромка.
— Ну почему? Может я до директора дорасту, — со здравым смыслом Сергея сложно было спорить, его мозги всегда просчитывали ходы вперед.
— Ха! Директором! Чтоб директором стать, связи нужны.
— Но и «высшее» тоже нужно, — заметил Серега. — Можно подумать без связей у братков дальше “шестерки” вырвешься. Так же и будешь никем, только или сядешь, или убьют.
— Ай, — отмахнулся от него Ромка.
Неромантичная приземленность друга его раздражала. Убедить того поверить в фортуну было сложно. В ответ сразу выдавалось точное число вероятности выпадения такой удачи. Букварь он и есть букварь.
Сергей все время был осторожным и, не придя к выводу, что выбрал самый разумный вариант, ничего не делал. Прогорал исключительно только из-за своей излишней активности, присущей большинству детей. Как говорили бабки: «Шило в одном месте у него вертелось». В остальном же он поступал всегда очень продуманно.
С того времени прошло больше двух лет. И каким образом он влетел так глупо и так, в буквальном смысле, серьезно — Сергей понять не мог. А подумать об этом теперь как раз было время и место. Сидя вторую неделю в камере следственного изолятора, он только этим и занимался — думал. Думал о том, как и почему, и кто, и зачем, и снова — как. Прокручивал и прокручивал в мозгах все произошедшее, строил логические цепочки, делал выводы. В итоге разочарование и цинизм все больше и больше овладевали им. Детство и мечты остались там, за железной дверью.
Признавал ли он свою вину? Да, конечно признавал. В драке он участвовал, есть свидетели, и получается, это отрицать невозможно. Следователь ему все в очень доходчивой форме объяснил. Хотя, конечно же, Сергей поначалу юлил и пытался как-то вывернуться. И все же осталось непонятным, почему виноватым оказался только он, ведь их, затеявших бучу, было четверо. Где все остальные? Да, то, что при групповом нападении обстоятельства отягчаются, он, само собой, знал. И не секрет, что от торжества справедливости, если призвать к ответственности всех соучастников, проиграет в первую очередь он сам. Любому дураку понятно — тянуть всех за собой бессмысленно. Но тем не менее, почему за всех отвечать приходилось именно ему?
Вообще-то в тот вечер начал бузить и докапываться до случайных встречных ребят Ромка, вечно строивший из себя безбашенного аморального героя-подонка. Сергей и другие пацаны лишь немного помогли ему, чтобы разбычившийся друг не получил в ответ по своей не очень умной голове. Жертвы, хоть и были в меньшинстве, рыпались и отчаянно сопротивлялись, потому добивали их с огромным удовольствием. Мимо ценных вещей пострадавших не смог пройти спокойно опять же Ромка. И если до этого вся устроенная ими заварушка могла попасть под простое определение — драка, то после обчищенных карманов получался уже разбой и грабеж, да еще групповой. Так почему же в итоге во всей этой истории остался крайним Серега, а не тот, кто все это затеял? Где справедливость?
Несмотря ни на что, Сергей, естественно, по «понятиям» как «настоящий пацан» старался молчать. Он был уверен, что именно так стоило поступать. Тем более, что на допросах с каждым разом он все больше терялся и уже не мог толком сообразить, что именно от него хотели. Чтобы он всех сдал или чтобы взял все на себя? На него, морально выматывая, все давили, давили и давили…
Находясь в постоянных раздумьях и ожидании наказания, ему, стыдно сознаться, становилось страшно. Когда-то так часто и много пропагандируемые Ромкой хвалебные оды о преступном мире, теперь Сергея еще больше совершенно не вдохновляли. Это вообще-то никогда не было его целью, а сейчас, находясь за этими стенами, не хотелось совсем. Невольно на ум приходили мысли: «В восторге ли сам Ромыч сейчас? Сбылась ведь мечта идиота — пойдет по этапу, станет бандитом». Хотя нет, это поначалу такие мысли у Сереги возникали, а после того, как ему показали результат допроса друга, он уже ничего не стал думать, кроме того, как теперь ему одному из всего этого выбираться. А уж почему самый верный друг и товарищ вдруг свалил на него всю вину, он собирался выяснить как-нибудь позже. Хотя, что выяснять? Скорее всего, Ромку так же прессовали со всех сторон, вот и сломался друг. А, возможно, его и не спрашивали вовсе. Решили за него все, так же, как и за других соучастников. Логично, что родственники Романа и других пацанов, соучастников преступления, суетились за сыновей, всеми правдами и неправдами вызволяя их из сложившейся сложной ситуации. Получалось, что Сергей, без сомнения, был лучшей кандидатурой козла отпущения в этом процессе. За него некому было суетиться. У его матери не было ни денег, ни связей, чтобы отмазать его. Да и что-то подсказывало Сереге, что его родные, возможно, как раз и рады были избавиться от него таким образом. Поэтому, отчаявшись, Сергей все же подписал полное признание своей вины и криво усмехнулся: