"Да, я такой!" — с ноткой самодовольства согласился Конь и прибавил скорости.
Речка и впрямь оказалась недалеко — по лошадиным меркам, конечно. С человеческой скоростью они бы шли полчаса, а то и больше. Дева весила всего ничего, сидела уверенно, за повод не хваталась, пятками в бока не била, и Конь получил от пробежки некоторое удовольствие. Жаль, нельзя было залететь с разбега в воду — девчонке точно бы досталось за испорченную упряжь.
Остановившись на бережку, Конь терпеливо дождался, пока Дева слезет, помог ей расстегнуть подпруги, дёрнув зубами нужный ремень, стряхнул седло и подставил морду.
— Э, нет, — вдруг заартачилась Дева. — Уздечку не сниму. Вдруг ты сбежишь?
"Дура, что ли? — возмутился Конь и топнул от нетерпения ногой. — Снимай давай!"
— Сам дурак, — обиделась Дева и неохотно стянула с него оголовье. — И хватит меня уже бабой называть!
Конь, уже ринувшийся было к воде, остановился на полпути и озадаченно обернулся. В голове не укладывалось две вещи: во-первых, его, кажется, понимали, а во-вторых...
"Не понял... Так ты пацан?!"
— Дошло, — хмыкнул Дева... или как его? Антошка. — Вы с твоим Принцем какие-то слепоглазые.
Тут Конь не выдержал и заржал — и в прямом, и в переносном смысле. Он топал копытами, всхрапывал и смеялся до колик в животе. Антошка, глядя на него, тоже заулыбался и быстро стянул с себя одежду. Тут же выяснилось, что с девчонкой его мог перепутать и правда только слепой — сильное молодое тело было сухим и поджарым, лишних выпуклостей не имело, а густая поросль в паху наводила на мысли, что парнишка далеко не так юн, как казался. Засмотревшись, Конь даже забыл на пару секунд о втором своём открытии, а когда вспомнил, брякнул:
"Так ты меня слышишь, Дева?"
— Ещё раз меня так назовёшь — в глаз дам, — нахмурившись, пообещал Антон.
"Поймай сначала!" — фыркнул Конь и, решив разобраться во всём позже, прыгнул в речку.
Пролетал в ту пору над той стороной змей один. Ну, как пролетал... парил. Летать-то не обучен был, мамка померла, когда он еще в гнезде сидел. Ну, как померла... Убили её. Как водится, богатыри ратные, славные, в бою изворотливые. Не стали поодиночке силу богатырскую напрасно расходовать, а напали всей гурьбой, заранее сговорившись. Так что пришлось Змею самому крутиться по жизни да изобретать разное, чтобы в небо подняться. Чего он только не делал! И воздушные шарики на себя привязывал, и мельницы, честно у крестьян сворованные, к крыльям пристраивал, и даже попытался уговорить одного фермера высадить его с дирижабля с парашютом — всё без толку! Не летается и всё. Нет, с парашютом-то, может, и получилось бы, если бы фермер со страху не прыгнул в погреб и не просидел там три дня. Может, он и дольше сидел, да вот только Змею ждать надоело.
В конце концов, осенило Змея. Залез он на гору повыше, перекрестился когтистой лапой да сиганул вниз. Поначалу земля приближалась слишком быстро. Змей струхнул было, а потом догадался крылья расправить. И чудо случилось! Небо наконец-то покорилось. Вот только лазить каждый раз на гору оказалось довольно утомительно, а потому летал Змей редко и только по острой необходимости.
— Накупался? — спросил Антошка у Коня, старательно почесав ему спину и шею. — Давай вылезай.
Вода была теплая, и брызгаться в ней было здорово, но Конь, проскакав три дня и три ночи без продыху и устали, копыт не жалеючи и далее по списку, вдруг понял, что проголодался и притомился. Побрыкавшись для порядку, он вышел на берег, и, фыркая, отряхнулся.
— И где это твой Принц такую сбрую-то раздобыл? — Антошка накинул ему на спину седло. — Сплошь одни каменья да заклепки — так и штанов не напасешься.
"Он Принц, ему без каменьев не положено, — наставительно ответил Конь, хотя мысленно был с ним согласен. Впрочем, что и как натирало Принцу его королевскую задницу, волновало Коня мало. Для него самого седло было мягким и удобным. — А вот тебе каменья да шелка не помешали бы, — добавил ехидно. — Не одежда, а тряпье какое-то, даже непонятно, рубахой это было или платьем".
— То-то твой Принц в каменьях задницу на лавке греет, а я в тряпье тебе водные процедуры устраиваю, — огрызнулся Антон. — Вот еще, шелка... — протянул, ставя ногу в стремя. — Как я в каменьях и шелках на дичь ходить буду?
Ответить Конь не успел — с неба на него упало что-то огромное, хрипло вякнувшее. Оно с силой вцепилось когтями в седло, безнадежно портя дорогую кожу, и рвануло Коня вверх.