Он говорил медленно, с явным иностранным акцентом; по всей вероятности, он был немцем. Во всяком случае, он вовсе не был ревнивым любовником, как я предполагал.
— Взгляните-ка на это, — сказал он, протягивая мне фотографию. Я совсем перестал что-либо понимать.
— Но это же я, — сказал я.
— Посмотрите повнимательней.
Фотография была не очень четкой. Казалось, ее отклеили от какого-то официального документа, паспорта или вида на жительство, на уголке заметен был след круглой печати. Но сомнений быть не могло.
— И все-таки это я.
— Весьма сожалею, — возразил незнакомец. — Вы — Жак Кристен, родившийся в Страсбурге двадцать второго марта тысяча девятьсот двадцатого года, закончивший консерваторию с золотой медалью в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, а теперь безработный или что-то в этом роде. Тогда как это фотография некоего Поля де Баера, родившегося в Саверне тринадцатого марта тысяча девятьсот восемнадцатого года… Сравните. Он достал из бумажника две фотографии, на которых я сразу же узнал себя.
— Я сделал эти снимки на улице, — объяснил он. — Простите меня, но ваше сходство с де Баером таково, что надо очень внимательно изучить обе фотографии, чтобы заметить разницу… Взгляните, мочка уха, и потом, эта складка, здесь, в уголке рта.
Может быть, он и был прав. Что же касается меня, то я был буквально загипнотизирован фотографией Поля де Баера. Она была немного смазанной, но можно было бы поклясться, что де Баер мой близнец.
— Это невероятно, — пробормотал я.
— Это действительно кажется невероятным, — согласился он. — Однако подобное сходство встречается гораздо чаще, чем мы думаем. Он отстранился немного, чтобы получше меня разглядеть.
— Де Баер был не таким худым, как вы, — добавил он. — А потом… Простите меня… он был богат, а богатство, так же как и бедность, накладывает на человека определенный отпечаток. Сейчас вы уже меньше похожи на де Баера. Вроде бы то, да не совсем то.
— Если я вас правильно понял… он умер?
— Да… Именно потому вы мне и нужны.
Он положил руку на спинку сиденья за моей спиной и сказал уже совсем другим голосом:
— Давайте поговорим серьезно, Кристен. Дела у вас очень плохи, вы это знаете. Вам уже никто не верит в долг. И работы никакой не предвидится. Вы думаете, что в том костюме, который сейчас на вас, вам предложат контракт? К тому же скрипачи теперь никому не нужны. Вот если бы вы играли на саксофоне или на трубе… Тогда, не спорю, у вас был бы еще некоторый шанс. Я попытался возразить. Он заставил меня замолчать.
— Я достаточно хорошо осведомлен. Вы дошли до ручки. А я могу помочь вам выкрутиться. Послушайте… если бы я дал вам миллион наличными… для начала, конечно… согласились бы вы работать, на меня?
И чтобы доказать мне, что его предложение вполне серьезно, он порылся в карманах и достал чековую книжку. Миллион! Признаюсь, в первую минуту от этой цифры мне стало не по себе. Я провел ладонями по глазам, по щекам. Мне бы так хотелось проснуться, понять…
— Я вам сказал «работать», — поправился незнакомец, — но это не совсем точно. На самом же деле я нанимаю вас, ваше лицо, ваше тело… Я нанимаю ваше сходство, если хотите. Хочу сразу же вас успокоить. Я не намереваюсь впутывать вас в какое-то грязное дело. Вы сами увидите… Все очень просто. Поль де Баер был человек богатый, знаете, из хорошей, обеспеченной семьи, из тех, кому все доступно и кого ничто не интересует, он сумел разориться за десять лет. Был женат, и сейчас еще женат, на очаровательней женщине, которая очень его любила. Это не помешало ему промотать ее состояние. Одним словом, в один прекрасный день де Баер отправился на пароходе в Нью-Йорк вместе со своей последней возлюбленной, американкой, и очень крупным счетом в банке. Путешествовал он под чужим именем: в нем еще сохранялись остатки совести или же он считал, что это поможет ему замести следы. К несчастью, корабль затонул. Это «Стелла Марис». Де Баер и его любовница исчезли. Я один знаю, что он погиб, потому что был в курсе всех его секретов, остальные же, и в первую очередь его жена, ни о чем не подозревают. Жена думает, что это просто его очередная отлучка, более длительная, чем предыдущие. Она ждет его уже целый год. Я слушал его очень внимательно, все еще не понимая, к чему он ведет, но уже чувствовал себя бесконечно разочарованным, обманутым. Нанять мое сходство! Пустые слова! Какие-то глупые басни!
— Я перехожу, — продолжал он, — к самой щекотливой стороне вопроса. У де Баера есть дядя, брат отца. Этот дядя Анри еще жив. Он живет на покое в Кольмаре, и так как он болен раком, то недолго протянет. А он тоже очень богат — я не буду вдаваться в подробности, у нас еще будет время обо всем поговорить, — он очень богат, и состояние его должно перейти к Полю де Баеру. Вы представляете себе ситуацию?.. С одной стороны, Жильберта, жена Поля, которой он изменял и которую разорил, с другой — наследство дяди Анри, которое глупейшим образом пропадет, потому что у него нет других наследников, если де Баер не появится в нужный момент.
— А оно велико, это наследство?
— Весьма! На первый взгляд миллионов сто. Дядюшка занимался оптовой торговлей кофе. У него были плантации в Бразилии, и он был связан с торговцами в Эльзасе и прирейнской области.
— А какова тут ваша роль?
— Я служил у родителей Поля де Баера. Потом стал служить у него. Нет, я не преследую никаких личных целей, меня беспокоит лишь судьба Жильберты де Баер. Вот почему, когда я вас увидел, когда я узнал, что вы скрипач, я сразу понял, что все-таки, может, еще есть возможность не упустить наследство… Так вот: когда дядюшка умрет, а это не заставит себя долго ждать, нотариус вызовет Поля де Баера. Он его не видел уже много лет, так как все последние годы де Баер жил на мысе Мартен, на большой вилле, принадлежавшей его жене. Но он его хорошо знает, он был другом семьи и, более того, когда-то музицировал вместе с Полем де Баером. Я забыл вам сказать, что де Баер довольно хорошо играл на скрипке. Вам, значит, надо будет обмануть нотариуса, создать у него, в течение часа, впечатление, что вы и есть Поль де Баер. Это нетрудно, если вы сумеете перевоплотиться, войти в роль. Сходство само по себе еще не все. Главное — жесты, манера говорить, в общем, вы понимаете, вам надо будет научиться вести себя, как Поль де Баер.
— А… его жена… Жильберта?
— Я уже говорил вам, что она ждет возвращения мужа.
— Но… она не будет введена в курс дела?
— Ни в коем случае. Я хорошо ее знаю. Она бы никогда не согласилась на такую комбинацию. Речь идет о том, чтобы защитить ее интересы… вопреки ей. Я невольно рассмеялся, хотя мне было отнюдь не до шуток.
— Вы меня принимаете за дурака, — сказал я. — Нет, не настаивайте. Я вас любезно выслушал. Ваша история очень забавна. Но я не согласен. Потому что… Потому что то, что вы мне здесь рассказываете, ни в какие ворота не лезет. Я все-таки кое-что соображаю. Пока я говорил, он быстренько заполнил чек. Подписал его.
— Я знаю, — сказал он. — Поверьте, я рассмотрел этот вопрос со всех сторон. Но, само собой разумеется, есть масса деталей, которые вам пока еще неизвестны и которые заставят вас изменить свое решение. Мне надо объяснить вам, каков был Поль де Баер. Этот человек никогда не был счастлив. Он очень рано потерял отца. Мать исполняла все его прихоти. Но у Поля де Баера не было цели в жизни. Одно время он увлекся игрой на скрипке. Потом начал заниматься рисунком и архитектурой. Но его ничто не могло надолго заинтересовать. Вскоре после женитьбы, может быть, ему казалось, что он лишился свободы, он стал отлучаться из дому. Исчезал на несколько дней, возвращался без единого су в кармане и замыкался в пугающем молчании. Когда он вновь уезжал, мы даже чувствовали некоторое облегчение. Что тут говорить, он был человек не слишком уравновешенный. Вот почему, даю вам честное слово, у Жильберты не возникнет никаких подозрений, если я позвоню ей по телефону и скажу, что нашел вас и что вы потеряли память…