Интересно, меня что, голодом морить собираются? Есть уже реально хочется, аж желудок подводит. Да и до ветру не мешало бы сходить. Не то, чтобы уже приспичило, но всё же. Толкнул дверь. Закрыто, естественно, а чего ещё можно было ждать? Постучал, погрохотал ногой. Ноль эмоций.
На стеллажах оказалось всё же зерно. На удивление чистое. Мне удалось собрать две хороших горсти. Что ж, хоть что-то. Жевал до тех пор, пока челюсти не заболели. Голод приглушил, зато пить захотелось. Закинул в рот несколько зёрен и принялся перекатывать их языком, сглатывая слюну. Ненадолго обманул и жажду.
Подтянувшись на решётке, толкнул ставни. Так и есть – не заперты, но уже вросли в землю. Немного повозившись, всё же обеспечил себе достаточный обзор. И что мы имеем? Пустой двор, ограниченный решётчатой оградой. Ну как пустой… людей нет. А вот барахла всякого навалено, как будто со всех окрестностей хлам свозили. И выкинуть жалко, и хранить в более благоприятных условиях – только место занимать. Прямо за оградой редкие молодые дубки, дальше строевые сосны, янтарными стволами подпирают безоблачное небо, чуть подёрнутое сизым маревом. Вездесущие чайки крикливо напоминают о своём присутствии, хотя самих за деревьями не видно. Так, предположим, что в той стороне залив. Хотя, может и река, или крупное озеро, даже болото может быть. Так что это ничего мне не даёт.
Есть опять хочется… нет, не есть – уже жрать. Снова забарабанил в дверь:
– Эй, там, на воле! Есть кто живой? Сейчас загнусь от голода, будете знать! – решив, что терять всё равно нечего, продолжал долбить, пока нога не загудела от боли. Ничего, у меня ещё одна есть.
– Ну, чаво, чаво долбиссься? Буйный штоле?
От неожиданности я замер, приложив ухо к многострадальной двери.
– Ты кто? – Вышло как-то просительно.
– Сторож твой, хто ж ишшо-та. Да што ты к двери прилип? Здеся я, в окне.
Подтверждая его слова, ветхая ставня жалобно пискнула, потом окончательно слетела со своего законного места. В образовавшийся проём, согнувшись в три погибели, попытался протиснуться худощавый мужичонка, с длинной козьей бородкой. В итоге, ему удалось это акробатическое упражнение, лишь, когда он встал на четвереньки.
– Чё нать? – снова уточнил он.
– Чё-чё… жрать нать, – передразнил я. – И пить.
– О! – удивился мужик, и поскрёб начавшую седеть косматую шевелюру. – Не велено.
– Что значит не велено? Мне что тут теперь голодной смертью помереть?
– Небось, не помрёшь до вечеру.
– А в сортир вывести?
– Куда-а?!
– В сор-тир! В туалет, нужник, до ветру сходить, – блеснул я знанием синонимов данного заведения.
– А-а! – богатый у него лексикон, однако. – Энто можно-ть. А ты не сбёгнешь?
– Ни в жисть! – пообещал я, честно глядя в ему в глаза.
– Смотри у меня! – напоследок предупредил он грозно, и начал пятиться, выбираясь из тесного закутка.
Ага, щяз тебе. Судя по всему, интеллектом тебя Боженька обидел сильно. Опять же, похоже, что действительно никого кроме него сейчас «на объекте» нет. Вот странно. Похищали меня явно не дилетанты, а охранять оставили это недоразумение. Мне бы только чуть удачи – стрекону так, что за пятками не уследишь. За дверью завозились.
– Эй, слышь-та! Смотри, без шалостев, у меня пистолька заряжена.
– Да понял, понял. Открывай уже.
Пистолька, это хуже. Такая штука даже в неумелых руках серьёзный аргумент. И хоть осечек эти древности делают немало, но рисковать шкурой как-то не хочется. Мне бы метров на тридцать от горе-охранника оторваться, тогда можно и рискнуть. Видимо он всё же сообразил перестраховаться, потому что выводил меня на улицу, двигаясь впереди, спиной вперёд, отрезая путь к выходу и держа мою тушку на прицеле. И ведь не спотыкнулся же ни разу, гад!
Вышли во двор. Яркое солнце ослепило после подвального полумрака. Проморгавшись, я оценил размеры строения, в котором находился взаперти. Поразительно! На самом деле дворец. Небольшой, хоть и в три этажа. Скорее загородная резиденция, но явно серьёзный хозяин у него… был когда-то. И, действительно, заброшенный, по всем признакам. Или поменявший своё назначение. И, похоже, действительно больше никого нет. Куда же меня привезли-то? И кто?.. И зачем?..
Мужик довёл меня почти до ограды, где погуще росли ветки каких-то кустарников. Раньше явно окультуренных, а теперь одичавших, как всё вокруг.
– Ну, давай, ужо, делай дела свои, – я, со вспыхнувшей надеждой, сунулся было в кусты. – А ну, стоять! Ты куда это?