Личность, как это ни парадоксально, — это ее прошлое. Личность человека — это его личная память. Человек идентифицирует себя только в рамках личной памяти о личном опыте жизни. Человек же, утративший память, в случае полной амнезии становится никем в самом буквальном смысле этого слова. И происходит это именно потому, что у него исчезает память о прошлом, относительно которого человек только и может сам себя опознавать.
Как не в бумаге заключается суть книги, но в той информации, которую она несет, так и человек — это не тело, не вещество мозга и даже не тонкая материя души, личность человека заключается в содержании его памяти, которая накапливается в течение всей его жизни. Собой не рождаются, собой становятся.
Достоверное представление о личности принципиально важно, потому что проблемы жизни и смерти человека, его бытия и небытия, его спасения и гибели — это проблемы сохранения или исчезновения не чего-либо, а именно личной памяти о личном опыте жизни.
И если личность субъективно — это ее личная память, то личность объективно — это память окружающих о человеке. Память о покойном, как некая форма продолжения его жизни, является традиционным утешением для человека, стремящегося избежать небытия. Таким образом даже традиция памяти о покойном подтверждает информационную сущность личности.
Стремление к признанию, к славе является неосознанным, а порой и вполне сознательным стремлением сохранить свою личность в чужой памяти, расширить территорию своего бытия за счет чужого сознания. Как животное метит территорию, обеспечивающую ему условия жизни, так и человек тщеславный стремится «пометить» собой сознание окружающих, территорию своего умозрительного бытия в чужой памяти.
Так, например, некто Герострат, дабы обессмертить свое имя в человеческой памяти, сжег одно из чудес света. И это неудивительно, ибо для тщеславия и гнев общества является той же славой, убийственна для тщеславия лишь безвестность. И если вы видите на архитектурном объекте надпись «здесь был Вася», то можете быть уверены, что так проявляется стремление Васи оставить след в вашем сознании, а не какие-то там хулиганские побуждения. Тщеславие — очень сильная и распространенная поведенческая мотивация, хоть и органично-неприметная, как, впрочем, и прочие проявления гордыни.
В некоторых религиозно-философских воззрениях считается, что после смерти человека личная память с его души стирается, что, кстати, равносильно смерти человека в атеистическом смысле, то есть уходу личности в небытие. А бывшая в употреблении душа с уничтоженной памятью якобы используется следующим человеком. Пергамент был дорогим материалом, поэтому информацию, которая утрачивала актуальность, с него иногда смывали для повторного использования писчей площади. Возможно, этот обычай и натолкнул древнего философа на мысль о том, что информация — ничто, только носитель информации, на котором она записана, представляет ценность. Ну какая, казалось бы, ценность в личной памяти «ничтожных людишек», которые ничего кроме добычи пропитания не знают и ни о чем другом не помышляют?
Чем порождено суждение о том, что душа — это какой-то штучный продукт Божественного рукоделия? «Энергоинформационная оболочка» как непременный атрибут всякого живого организма формируется во время вызревания плода как у котика, так и у человека. Ну кошачья-то, вероятно, попроще будет. Или Господь и кошачьи души тоже вручную мастерит? То, что живой организм непостижимой сложности формируется из одной клетки, почему-то никого не удивляет, а то, что вместе с телом еще формируется и некая «биоэнергетическая оболочка» — это прям чудо какое-то невероятное…
Вот пьют на кухне чай хозяин и гость. Для хозяина, который прожил на этой кухне полвека, это целый мир, в котором каждый предмет имеет свою историю и свою память. Сколько людей, событий и чувств помнит эта обстановка. А для гостя пространство этой кухни — чужой, посторонний и незнакомый мир. Ну ладно, кухня — это частный случай средоточия личной памяти, приведенный для примера. А сколько в жизни каждого человека иных мест, предметов, событий и людей, которые наполняют его и только его информационную составляющую, которая, собственно, и несет в себе каждую отдельную и неповторимую человеческую личность…
Но личная память — это еще не весь человек, личность человеческая дихотомична, она состоит из двух индивидуальных составляющих. Персональный компьютер, проживший интересную и долгую жизнь, тоже имеет строго индивидуальную память, но у него нет воли, потому он и мертвый. Нет воли (способности управлять своими действиями) — нет жизни. Воля первична даже по отношению к разуму. Приоритетность разума по отношению к воле проявляется разве что в обсессиях (в неподконтрольных воле, болезненных, непроизвольных процессах мышления).