Ладно, что не АКУИН, подумал я, заходя на территорию института. В бюро пропусков тщательно изучили наши командировки и выписали всем по пропуску на территорию. Зашли внутрь… ну институт как институт, с нашим не сравнить, ясное дело, у нас семь этажей и три корпуса, а тут одноэтажный барак какой-то… но делом нужным занимается, та самая воинская часть с гидролокаторами в их ведении находится. Пока мы у стеночки стояли, да разглядывали разную наглядную агитацию у них на стенке, Петрович быстро порешал все вопросы и вернулся, крутя на указательном пальце какой-то ключик.
– Ну чего стоим, орлы, пошли обустраиваться, – гордо сказал он.
– Я правильно понимаю, что вот это вот ключ от квартиры, где деньги лежат? – спросил я.
– Насчёт денег не скажу, может и есть там чего от предыдущих постояльцев, но вот кровати, ванная комната и кухня с газовой плитой там точно должны быть. Нас туда проводят, сейчас специальный сотрудник выйдет.
Я сделал восхищённое лицо, вслед за мной и остальные высказали своё одобрение, после ночи на деревянных скамейках морвокзала любая кровать райским облаком покажется. А тут и специальный сотрудник вышел, но если уж быть точным, их двое оказалось – сотрудник и сотрудница. Мужик представился Лёликом, а на лице у него отчетливо было нарисовано, что он прямиком с земли обетованной, пробу некуда ставить. А вот женщина, сказавшая, что она Оксана, поразила моё воображение до самых до глубин – саксапильность из неё просто фонтаном била… видели наверно Самсона, разрывающего пасть льву, вот примерно таким фонтаном она из неё и изливалась, сексапильность. Мельком глянул на прочих членов нашей делегации – у всех примерно то же самое на рожах отображалось. А Оксана, похоже, давно привыкла к впечатлению, которое она на мужской пол производит, так что у неё эмоций никаких проявилось, открыла дверь на улицу, пропустила всех нас, включая Лёлика, указала, куда идти, вот и все дела…
– Слушай, – сказал я на улице Лёлику, оказавшись рядом с ним и но достаточном удалении от Оксаны, – у вас чего, все девушки такие или это исключение?
– Исключение, – хмуро отвечал он, – тут в основном жёны моряков живут. Да, а на Оксаночку вы конечно можете рты разевать, только бесполезняк это.
– Почему? – тупо уточнил я.
– Поживёте тут с недельку, сами всё поймёте, – пояснил непонятливому мне Лёлик.
– Ладно, поживём… – только и смог ответить я, – а чего это у вас тут берёзы такие странные? – сменил тему я.
– Потому что это не простые берёзы, а каменные – их хрен распилишь, только алмазные диски берут. Вот кстати о берёзах, одолжи червонец до завтра?
Я немного смешался, как-то до этого времени мне не встречались люди, просящие взаймы через полчаса знакомства.
– Ну держи, конечно, – я достал из кармана отложенную мелочь, – а что, тут вам зарплаты маленькие платят что ли?
– Спасибо, – ответил Лёлик, убирая оранжевую купюру в карман, – зарплаты тут хорошие, просто и расходы тоже нехилые, вот и приходится иногда думать, как до получки дотянуть. А мы уже пришли.
Остановились мы перед последним подъездом самой стандартной советской хрущобы на окраине посёлка, о чём и сказал Андрюха Лёлику – может у вас тут и край земли, но хрущобы такие же, как и у нас, не отличишь.
– Хрущоба-то она конечно стандартная, – вдруг открыла рот красавица Оксана, – да только по особой технологии построена. У нас же здесь сейсмоопасная зона, поэтому фундаменты очень хитрые.
– А насколько она у вас сеймоопасная, эта зона? – решил вступить в диалог с ней я, – часто трясёт-то?
– Бывает, – скупо обронила она. – На моей памяти два раза за два года.
– И что там за фундаменты такие? – это уже Андрей решил выставиться умным перед Оксаной.
– Слоёные. Слой бетона, слой резины, и так метр почти. До семи баллов, говорят, держат удар.
– А ты это откуда знаешь? – спросил турист Серёжа.
– Так я же два года в строяке отучилась, – просто ответила она, – на промгражданстроительстве, так что кое-что запомнила.
– А здесь ты как оказалась? – продолжил Серёжа.
– Так, – сказал вдруг Лёлик, – давайте с этими умными разговорами завязывать, вот хата, ключ у вас есть, заселяйтесь, а у нас с Оксаной ещё другие дела имеются. Вечерком загляну, проверю, как у вас тут и что, а разбираться со всем остальным завтра уже будем.
– А до вечера нам что делать? – поинтересовался Петрович.
– Вы когда там из своего Приволжска вылетели? Позавчера днём, верно? Сейчас по местному времени одиннадцать утра, значит по вашему внутреннему два часа ночи. А это значит что? Правильно, это значит, что вас должно вырубить как раз до вечера. Акклиматизация эта такая штука, – и он неопределённо покрутил руками в разные стороны, – бывает, что и неделю плющит, но в среднем за 2–3 дня должно пройти. Ну мы пошли.