– Я бы предпочел не вспоминать о школе. – Эйнсвуд потянулся к своей кружке. – Когда не было латыни, был греческий. Когда не было греческого, была латынь. А когда не было ни того ни другого, это означало, что мне назначена порка.
«Когда не было пьянки, азартных игр и прогулок по девочкам…» – продолжил про себя Джейнес. Кто-кто, а он прекрасно знал обо всем этом, так как поступил на службу к Виру Мэллори, когда тому исполнилось шестнадцать лет. Перспектива стать герцогом его хозяину тогда не грозила, поскольку между ним и титулом имелись еще несколько мужчин рода Мэллори, имеющих больше прав. Однако все они ушли из жизни. Последний, мальчик девяти лет, умер около года назад, и хозяин Джейнеса стал седьмым герцогом Эйнсвудом. Вот только характер его от этого не улучшился ни на йоту. Наоборот, если раньше он был просто плохим, то теперь стал совсем плохим, плохим до такой степени, что даже думать об этом не хотелось.
– Аргус, при желании вы вспомните, был известен тем, что мог терпеливо добиваться чего-то хоть сто лет. Его тезка-журнал ставит перед собой цель способствовать просвещению простых людей, честно сообщая обо всем, что случилось в нашем огромном городе, и пытается добиться правды, не боясь, что на это может уйти хоть сто лет. Например, статья мисс Гренвилл касается проблем несчастных молодых женщин…
– А я думал, что только одной женщины, – перебил герцог. – Той запутавшейся девчонки, которая забралась в гробницу со змеями. Типично для них, – иронически усмехнулся Вир. – А какой-то несчастный болван должен мчаться со всех ног, чтобы спасти миледи, и умереть от укуса змеи, если ему повезет.
Не отличающийся быстротой мышления Джейнес задумался.
– Я имел в виду не роман мистера Сабеллтира, – выдавил он наконец. – Его героиня, к вашему сведению, спаслась из гробницы без чьей-либо помощи. Однако я рассказывал о…
– Только не говори, что она уморила змей своей болтовней.
Эйнсвуд поднес кружку к губам и в момент опустошил ее.
– Я рассказывал о работе мисс Гренвилл, – продолжил Джейнес. – Ее статьи и эссе чрезвычайно популярны среди леди.
– Упаси нас боже от синих чулок. Знаешь, в чем твоя беда, Джейнес, а? Ты уподобляешься дамочкам, готовым поверить самым диковинным фантазиям.
Герцог вытер губы тыльной стороной ладони.
«Настоящий варвар, вот кто он», – отметил про себя Джейнес. Ему все чаще приходило на ум, что его светлости комфортнее всего было бы среди вандалов во времена, когда те разграбили Рим. Что касается женского вопроса, взгляды хозяина начали деградировать с момента получения титула и сейчас соответствовали совсем допотопным временам.
– Не все женщины глупы, – продолжил отстаивать свою позицию слуга. – Если вам стало труднее общаться с женщинами своего класса, чем с безграмотными шлюхами…
– Шлюхи дают то единственное, что мне нужно от женщин, и не ожидают в ответ ничего, кроме платы за свои услуги. Не думаю, что имеются какие-то причины беспокоиться об отсутствии взаимопонимания с особами другого сорта.
– Как минимумом одна причина все-таки имеется. Если вы продолжите держаться за милю от порядочных женщин, у вас никогда не будет герцогини.
Герцог поставил кружку на стол.
– Опять начинаешь, черт тебя подери!
– Через четыре месяца вам стукнет тридцать четыре года, – сказал Джейнес. – Но, если вы продолжите жить так же, как раньше, ваши шансы встретить кого-то практически равны нулю. Между тем, помимо собственной персоны, необходимо учитывать наличие титула, за который вы несете ответственность и который кто-то должен унаследовать.
Эйнсвуд, оттолкнувшись руками от стола, резко поднялся.
– Какого дьявола я должен учитывать наличие этого титула? Меня в качестве его наследника никто не учитывал. – Он схватил перчатки и шляпу. – Ему бы и следовало перейти к тому, к кому положено, оставив меня в покое. Но этого не случилось. Ведь так? Он продолжал подбираться ко мне от одних обескураживающих похорон к другим. Вот я и решил, пусть он сам позаботится о себе после того, как меня положат рядом со всеми остальными. Пусть сам неснимаемым грузом повесится на шею какому-нибудь козлу.
Вир направился к выходу.
Через несколько мгновений он достиг конца Кэтрин-стрит и пошел в западном направлении, чтобы унять внутреннее беспокойство с помощью еще нескольких кружек эля в таверне «Лиса под холмом».
Свернув на Стрэнд-стрит, он увидел кабриолет, мчащийся сквозь толпу вдоль здания Эксетер-чейндж. Повозка чуть не пронзила оглоблей продавца пирожков, заложила лихой вираж, оказавшись перед двигающимся навстречу экипажем, вновь резко повернула, избежав в последний момент столкновения, и устремилась точно в направлении какого-то джентльмена, сходившего с тротуара, чтобы перейти улицу.