Разумеется. Зимние развлечения. Мы ради этого и собрались. Ну, остальные здесь ради этого.
Я хватаю кое-какие вещи, чтобы не отморозить задницу. В холле Джоли облачает Форда в крошечный красный снежный костюм, в котором он практически не двигает ручками и ножками.
Мэдди ковыряется с «молнией» на куртке, и Брент делает шаг, чтобы помочь ей. Она не замечает его. Как только он оказывается рядом, Мэдди резко поднимает голову и заезжает парню по носу.
— Дерьмо! — ахает она. — Мне очень жаль!
— Следи за языком! — шипит Джоли.
Брент стонет от боли, но я не замечаю крови. Он моргает, как будто пытается не поморщиться, а потом смеется.
— Я в полном порядке. Извини, сам виноват, но так хотелось быть рыцарем!
Да, все так. Усвоил урок? Не подходи к ней близко.
— Мэдди, мне нравится твоя красная шапка, — говорю я.
Я купил ее два Рождества назад. Мэдди хмурится и трогает шапку, как будто только сейчас вспоминает, как ее получила. Затем рывком сдергивает.
— Знаешь, не думаю что достаточно теплая для горных прогулок. Пойду переодену.
Брент смотрит на меня, и я клянусь, в его взгляде жалость.
Оставь себе.
— Ох, я забыл свои перчатки.
Я поворачиваюсь и направляюсь по коридору вслед за Мэдди, надежно спрятав перчатки в кармане.
Мэдди роется в чемодане. Красная шапочка валяется на полу у ее ног.
— У меня есть шапка, могу одолжить.
Она вздрагивает от моего голоса, но пытается скрыть это, едва заметно пожимая плечами.
— Все в порядке. Я просто... — Она отбрасывает одежду в сторону и стонет от досады. — Она здесь... где-то. — Затем достает черную шапку, подбитую искусственным мехом. — Ага!
Мэдди одаривает меня широкой фальшивой улыбкой, надевает шапку на голову и, возвращаясь к двери, наступает на красную шапочку.
Я стою в проходе и не убираюсь с ее пути.
Прищурившись, смотрю на нее сверху вниз, пытаясь пробиться киркой к твердой скорлупе, которой она себя окружает.
— Мэдди. — Ее имя звучит мольбой.
Посмотри мне в глаза и давай со всем разберемся. Посмотри мне в глаза и скажи, что я сделал не так.
— Да? — слишком визгливо выходит у нее.
— Зачем ты это делаешь?
Ее изящная бровь выгибается дугой.
— Что делаю? Возвращаюсь за шапкой? Как я уже сказала, красная...
— Ты даже не поздоровалась со мной.
— Ой, — она смеется. — Привет.
Затем Мэдди проходит мимо, прежде чем я успеваю ее остановить, и спешит по коридору.
Итак, у нашей игры есть название — «уклонение».
Давайте посмотрим, как долго это продлится.
12
Мэдди
— Привет, Эйден!
— С возвращением, Эйден!
— Отлично выглядишь, Эйден!
Я могла сказать что-то такое, когда он вошел в дом. Но стоило мне поднять взгляд и увидеть его темные волосы, слегка присыпанные снегом, и каждая унция мужества, которую я набирала последние несколько недель, вылетела в трубу.
Я не ожидала, что мои чувства к нему вновь нахлынут, подобно приливу.
Мне было нелегко разорвать с ним общение. На самом деле, это оказалось так трудно, что я не преуспела до сих пор.
Время после переезда Эйдена в Нью-Йорк казалось мне скучным, грустным независимым фильмом. И я устала его смотреть. Дни бежали один за другим.
День 1 без Эйдена: погрязаю в жалости к себе.
День 15 без Эйдена: нюхаю футболку, которую украла из его шкафа перед приходом грузчиков. Да, я осознала трагичную иронию. Я превратилась в одну из тех печальных девиц, которые забирали его вещи, чтобы как можно дольше чувствовать его присутствие.
День 26 без Эйдена: иду на свадьбу Стефани и Эллиота в одиночку, едва терплю церемонию. Рано ухожу.
День 95 без Эйдена: прохожу мимо нашего любимого тайского ресторана, и чуть ли не начинаю рыдать. Даже прохожий спрашивает, не нужна ли мне помощь.
День 234 без Эйдена: роюсь в социальных сетях, пытаясь понять, девушка, которая отметила его на фотографии, просто знакомая или что-то большее.
С тех пор я перестала считать дни в жалкой попытке собрать осколки моей жизни, но теперь я вижу, что все это было напрасно. Считай, не считай, притворяйся, что двигаешься дальше — неважно. Эйден навсегда останется для меня родным.
Вряд ли время, проведенное в разлуке, могло сильно его изменить, но я как будто забыла, какой эффект он на меня оказывал. Его высокое, поджарое тело в джинсах и синем свитере. Его спокойная, тихая уверенность. Его скульптурные скулы и пара ямочек на щеках.
Он мог разбить мне сердце одним-единственным словом.
Нет, не так!
Раньше он был способен на это, но не теперь.
Я тоже изменилась. Сильно.
Надо повторять это себе как можно чаще, пока это не станет правдой.
Мы прогуливаемся по нагретому асфальту по пути к гондольной дороге. Джеймс и Джоли рассказывают нам о Вейле и всевозможных туристических маршрутах и магазинах, которые «мы обязаны посетить», будучи в этом городе. Я даже рада такому отвлечению. Так мне практически удается убедить себя, что я сосредоточена на рассказе, а не на желании посмотреть вперед.
А впереди идет Эйден, неся Форда на плечах. Иногда он резко останавливается и наклоняется, что вызывает хохот у моего племянника. Я хмурюсь и изо всех сил сосредотачиваюсь на истории о ресторане, который так полюбился Джеймсу.
— Все в порядке? — наклонившись, спрашивает меня Брент.
— Изумительно, — киваю ему.
Брент.
Сейчас я не могу сосредоточиться на Бренте. У меня и без того достаточно забот, и если я начну распутывать этот клубок ниток, боюсь, что не смогу остановиться.
Эйден поворачивается лицом к нам, его щеки и нос восхитительно покраснели от холода.
Мое сердце бешено колотится, но я останавливаю его своей железной силой воли.
Любая любовь, которую я могла бы испытывать к нему, должна исчезнуть — навсегда.
Я хочу, чтобы она прокисла и испортилась, поэтому убеждаю себя, что презираю его. Ямочки на щеках, волосы, индивидуальность... все это.
Мне хочется наклониться, чтобы собрать снежный ком, сжать его как можно крепче и бросить прямо Эйдену в лицо. О, это было бы восхитительно.
— Гондольная дорога там, — говорит Джеймс, указывая вперед. — Ребята, проходите и вставайте в очередь. Я пока загляну в кассу и куплю билеты.
Сейчас сезон отпусков, до Рождества осталось всего несколько дней, так что в Вейле полно семей, пытающихся воспользоваться преимуществами горнолыжного курорта. Склоны битком, так что ждать гондолу придется долго.
— Не переживайте, наверху отличный ресторан, там выпьем и перекусим что-то легкое перед поездкой, — объявляет Джоли, забирая у Эйдена беспокойного Форда.
— Слышала, что здесь потрясающие виды, — делюсь я.
— Удивлен, что ты хочешь подняться и посмотреть на них. Я думал, ты боишься высоты, — вспоминает Эйден.
— В самом деле? Боишься? — спрашивает Брент.
Я выпячиваю подбородок и качаю головой.
— Нет.
Боюсь. До смерти.
Но я была слишком занята Эйденом, чтобы позволить своему страху разрастись. К сожалению, теперь, стоя в очереди, я вижу закрытые кабинки с людьми, поднимающиеся высоко в гору, и чувствую себя немного не в себе. Между мной и неминуемой кончиной лишь крошечный проводник. И как только это может не нравиться?!
— Очередь двинулась, — кто-то подталкивает меня.
Я не могу оторвать взгляд от гондолы.
— Шевелитесь, леди! — шипит какой-то сопливый мальчишка со сноубордом.