Уокер подумал, что дедушка слишком поздно стал беспокоиться о благополучии своего внука, но промолчал. Он отчаянно нуждался в вознаграждении, которое обещал этот человек, и не мог себе позволить потерять работу.
— Если закон на вашей стороне, почему бы вам не поехать и не забрать ребенка? — поинтересовался Кейси.
— Мне не понадобились бы вы, если бы я знал, где он находится, — едко возразил Макалистер. — Его мамаша разрушила мои планы и увезла ребенка. Они оба как сквозь землю провалились. Я искал его больше года. Он достаточно большой, чтобы понять, что его мать — шлюха, которая каждую ночь спит с другим мужчиной. Я обязан отобрать ребенка, пока она его не испортила. Мальчик этот — последний представитель рода Макалистеров. Больше некому унаследовать мое состояние. Аллан Пинкертон утверждает, что вы детектив высшего класса. От души надеюсь, что он прав. Я хочу взять к себе этого ребенка и потому предлагаю две тысячи долларов в дополнение к обычной оплате ваших услуг. Как я полагаю, Белл отдаст мальчика, если умело подойти к делу. — Макалистер искательно посмотрел на Кейси. — Вы красивый мужчина и, я уверен, имеете богатый опыт в общении с женщинами. Отыщите Белл, улестите… Черт побери, переспите с ней, если понадобится! Обещайте что угодно, если она откажется от мальчика без борьбы. Найдите ее, и, если вам не удастся ее убедить, я буду действовать по-своему. У меня есть разрешение суда, и я имею право забрать моего внука у женщины, которая вполне заслуженно называется проституткой.
Сердце у Кейси забилось чаще. Две тысячи долларов — это куча денег, и ему необходим каждый пенс! Однако в этой работе что-то казалось ему скверным. Отбирать ребенка у матери, шлюха она или нет, несправедливо. Если бы Белл хотела избавиться от ребенка, она не уехала бы с ним неведомо куда, не прятала бы его. Если только для нее это не был всего лишь вопрос о цене уступки прав на ребенка. Так, во всяком случае, считает Макалистер.
— Вы сделаете для мальчика доброе дело, вырвав его из неподходящего окружения, — привел еще один довод Макалистер, заметив, что Кейси колеблется. — Вот что я скажу: если вам удастся забрать ребенка без большого скандала, я увеличу премию с двух до трех тысяч долларов. Я предпочитаю спокойное, без лишнего шума решение вопроса. Мысль о том, что мое имя, имя моей семьи будет запятнано, что любители копаться в чужих семейных тайнах начнут трепать его на всех перекрестках, для меня ужасна. Сплетня может быть невероятно жестокой. Я не хочу, чтобы мой внук всю жизнь страдал, зная, что он сын падшей женщины.
— Могли бы вы выплатить вознаграждение авансом?
Кейси задержал дыхание, ожидая ответа. Если он получит сейчас эти деньги, то сможет сразу же послать их Саймону Леви. Чем раньше они попадут к адвокату, тем быстрее тот даст объявление о вознаграждении за сведения о свидетеле происшествия в салуне.
— Так вообще-то не принято, Уокер. Мои люди потерпели полную неудачу, пытаясь отыскать Белл. Насколько вы хороший детектив?
— Настолько хороший, чтобы считаться одним из лучших в агентстве Пинкертона. До сих пор не потерпел ни одной неудачи и не потерял ни одного клиента.
«Скверно, что я не могу оказать того же о деле, которое касается меня самого». — мрачно подумал Кейси. Он потратил несколько месяцев на поиски свидетеля, однако так и не нашел его. Быть может, вознаграждение и усилия Саймона Леви приведут к успеху там, где он сам потерпел поражение.
Макалистер барабанил пальцами по столу, пристально разглядывая Уокера и думая, что тот и в самом деле похож на человека, который редко ошибается: мужественные черты, в глазах холодная решимость. Хотя при нем из оружия всего лишь единственный револьвер в кобуре, Макалистер предположил, что еще один спрятан под курткой и что человек этот скорее всего отменный стрелок.
— Ну хорошо, — сдался Макалистер, — вы получите вознаграждение авансом прямо сейчас. Но мне нужны результаты, надеюсь, это вам ясно. Если вы не добьетесь цели, деньги должны быть возвращены мне полностью.
Кейси смерил его холодным взглядом.
— Вы изложили свою позицию с предельной ясностью. — Он легко поднялся из кресла. — Сообщите мне название публичного дома, в котором работала Белл, и я немедленно примусь за дело.
— «Салон наслаждений Наоми». Но вы ничего там не узнаете. Мои люди уже расспрашивали мадам и всех девушек.
Еле заметная улыбка тронула уголки губ Кейси.
— Если не возражаете; я предпочел бы провести собственное расследование.
Плейсервилл
Две недели спустя
Кейси прибыл в город рудокопов Плейсервилл в середине дня. Носивший поначалу непрезентабельное имя Драй-Диггинс[1], городишко после нескольких линчеваний приобрел в 1849 году прозвание Хэнгтаун[2], однако после 1854 года шахтеры и владельцы горнорудных предприятий добились, к удовлетворению своей профессиональной гордости, чтобы Плейсервилл получил нынешнее наименование — Город рудников. Плейсервилл стал важным центром горнорудной промышленности, он окружен соответствующими предприятиями, которые качают из подземных кладовых тысячи долларов ежедневно. Проезжая через Сакраменто, Кейси навел справки о Плейсервилле и узнал, что в городе есть парочка вполне респектабельных отелей, контора Уэллса Фарго, от которой еженедельно отправляются по расписанию многоместные дилижансы, почта и множество салунов.
Поскольку Кейси не имел представления, где искать Белл Паркер, он для начала поехал по Мейн-стрит, надеясь обнаружить гостиницу именно на этой, главной улице города. Он миновал дом под номером 543, над окнами нижнего этажа которого сохранилась выцветшая от непогоды, но еще читаемая вывеска и гласившая, что компания Дж.М. Студебекера производит лучшие во всей Калифорнии тачки. Далее он обнаружил на той же стороне улицы лавку мясника Филиппа Армора и бакалейный магазин Марка Хопкинса.
Он резким движением натянул поводья возле следующего дома и уставился на прибитую над его дверью, потрескавшуюся, кое-как покрашенную деревянную вывеску «Обеды у Изабеллы». Его внимание привлекло имя Изабелла.
Покинув контору Макалистера две недели назад, Кейси побывал с визитом в «Салоне наслаждений Наоми». Как и предсказывал Макалистер, мадам и девушки наотрез отказались говорить о Белл Паркер. Кейси нашел их твердое стремление оберегать женщину примечательным. Все как одна утверждали, что ничего, совсем ничего не знают о бывшей обитательнице публичного дома. Единственную полезную информацию он получил от той девицы, которая обмолвилась, что Наоми давно уже не получала писем от Изабеллы. Хозяйка борделя бросила на сболтнувшую лишнее весьма строгий взгляд.
Но Кейси не зря получал деньги в агентстве Пинкертона. Он оплатил услуги шлюхи по имени Пэнси и поднялся вместе с ней наверх. У него давным-давно не было женщины, он решил удовлетворить свою потребность, а при благоприятной возможности еще и выведать хоть что-то. Пэнси настолько пришлась по вкусу опытность Кейси в постели, что она забыла об осторожности, и Кейси легко узнал от нее, где находится комната Наоми.
Ублажив и себя, и женщину, Кейси угостил партнершу ликером и, когда та сладко задремала, потихоньку выскользнул за дверь. Увидев, что Наоми встречает гостей у входа в дом, он пробрался к ней в комнату, где и обнаружил в бельевом шкафу письмо от Изабеллы Хендерсон. Очевидно, Белл изменила имя и фамилию. Письмо содержало немногое за исключением того, что, как писала женщина, она и ребенок живут хорошо и очень счастливы. Письмо было отправлено из Сакраменто через контору Уэллса Фарго из Плейсервилла. Кейси, покидая через некоторое время бордель, знал как имя, так и место. Если бы у людей Макалистера была хоть капля сообразительности, им бы давно было известно то, что знал теперь он.