Два последних определения Тамара не понравились. Они подразумевали близость, которой она вовсе не желала. Но женщина вынуждена была признать, что после поцелуя многое изменилось и пути назад нет.
Не нужны ей подобные мысли. К чему знать, что складочка на левой щеке и морщинки у глаз добавляют его лицу выразительности? А завитки темных волос очень трогательно лежат на воротнике?
Раньше Тамара всего этого не замечала. А если и замечала, то не испытывала такого… странного ощущения в теле. Но каким бы ни было это ощущение, ей хотелось уткнуться носом в записную книжку и не поднимать взгляда.
Подобные эмоции могут вызвать тревогу, даже если длятся всего один день. А что прикажете делать целую неделю, пока «Дворец на колесах» будет носить их по просторам Раджастхана?
Этан — друг Ричарда. Этого достаточно, чтобы не доверять ему. И пусть не изливает на нее свое обаяние.
Тамара увлеклась Ричардом, а он оказался злобным, вредным и мстительным человеком. Почему же ее самозащита пасует перед Этаном, приятелем и партнером покойного мужа?
Тамара потянулась за записной книжкой, и в этот момент Этан взял ее за руку. Ее глаза метнулись к его лицу, а сердце заколотилось. Он опять прикоснулся к ней! Как тогда, на вокзале. Правда, на этот раз пульс словно спотыкался, а кожу пощипывало. В глазах Этана женщина увидела такую решимость, что в душу начал закрадываться страх.
Страх, что границы их отношений каким-то образом изменились. Страх, что им уже никогда не вернуться к прежнему. Страх, что путешествие потеряет для нее смысл.
— У вас это первый отдых за многие годы, — заметил мужчина. — Не будьте жестоки к себе.
Этан пожал ее руку и отпустил. Тамара только сейчас обнаружила, что затаила дыхание.
— Вы совсем скоро окунетесь в водоворот дел, — продолжал он. — Как только я уговорю шеф-повара покинуть «Лейк-Палас» ради «Амброзии», на описание его блюд у вас уйдут месяцы и месяцы.
— Вы слишком добры.
Но никакой добротой не объяснить голодный блеск в глазах мужчины или ту малозаметную перемену в их отношениях, что произошла несколько мгновений назад. Это опасная перемена. И не просто опасная, а возбуждающая и… ужасная.
Этан поморщился, подцепил вилкой кебаб по-сикхски и перенес его с блюда на свою тарелку.
— Знаете, у крутых парней доброта как-то не котируется.
— Хорошо. Вы — бездушный, холодный бизнесмен, который не берет пленных. Так лучше?
— Намного.
Его наглая ухмылка снова заставила ее вспомнить о записной книжке. Тамара открыла чистую страницу и взялась за ручку:
— А теперь возьмите в рот кусочек кебаба и скажите, что вы чувствуете.
Этан выполнил ее просьбу и застонал от удовольствия:
— Фантастика! — Он закатил глаза, задумчиво пожевал и сообщил: — Я различаю вкус имбиря, легкий намек на чеснок и тмин.
Затем Этан прикончил остатки кебаба и удовлетворенно похлопал себя по животу. Очень тощему животу, насколько могла заметить Тамара.
Великолепно! Она опять обращает внимание на вещи, которые прежде ее никогда не заинтересовали бы. Плохо. Даже очень плохо!
Нажав на ручку так, что та прорвала дырку в листе, молодая женщина сосредоточилась на записях — только бы не видеть ни губ, ни живота Этана.
— Неплохо. Значит, существуют парни, вроде вас, которые владеют ресторанами, и есть я, которая пробует фирменные блюда и рассказывает о них потенциальным клиентам.
Этан улыбнулся, показал на книжку и предложил:
— Тогда вперед. Расскажите мне что-нибудь интересное.
Тамара заглянула в записи, трепет возбуждения охватил ее. Женщина очень любила свою работу. Она пробовала блюдо, смаковала его, а потом описывала свои вкусовые ощущения. Ей приятно было делиться этим с гурманами.
Что же касается индийской кухни, то ничего подобного в мире просто не найти.
— Кима… — Этан приподнял бровь. Тамара объяснила: — Мелко нарезанное мясо молодого барашка, приправленное экзотической смесью из порошка сушеного манго, семян карамболя, мякоти сырой папайи с хорошей порцией лука, черного перца, имбиря и щепотки мускатного ореха.
— И все это вы поняли по одному кусочку?
Тамара, не сдержавшись, рассмеялась и отодвинула записную книжку. Ей стало смешно, когда Этан, подражая ей, попытался распробовать кушанье.
— Эти пряности использовала моя мама. Поэтому я помню их вкус с десяти лет, — объяснила она.
Смех Тамара оборвался, как только она вспомнила о том, что тогда произошло. Ее отец умер прямо на работе — аневризма аорты, — и привычный мир перестал существовать.