Я поняла, что никогда-никогда не хотела бы сойтись с ним в схватке один на один. И вряд ли у меня когда-нибудь хватит отваги повторить тот же трюк, что и в день нашего знакомства.
- А ты как думаешь? Разве не очевидно, что я схожу с ума? - выдохнул он мне в лицо, нависая сверху тяжелой плотной тенью, почти сливающейся с остальной тьмой, заполняющей комнату.
- Не…е-е-ет, - сломанной механической куклой выдала я.
– Конечно. Ты не видишь, верно? Ты вообще ничего не замечаешь. Потому что не смотришь…, - теплые пальцы осторожно, почти невесомо прикоснулись к щеке. Я почувствовала в нем отголосок собственного страха и нерешительности. Он, как и я, хотел, но не мог себе позволить. Вот только, кажется, хотели мы разных вещей.
- А что ты вообще знаешь обо мне, девочка?
Он ничего не делал, просто стоял рядом, и одним этим вынуждал медленно, короткими рваными шажками отступать все дальше и дальше, в глубь помещения. Я не знала, что там, позади меня. Я лишь отходила назад под натиском директора, его ауры, его личности, его желания задавить и продавить, уничтожить всё на своем пути. Его внутренняя сила была настолько велика, настолько превосходила все, что я могла противопоставить, что он душил меня, даже не касаясь.
Я трусливо пятилась до тех пор, пока не почувствовала ветерок, который прошелся по затылку, приподнимая волоски. Меня передернуло, желудок вновь скрутило винтом, зубы застучали. Стало так холодно. Отчаянно холодно…
Я крепко стиснула челюсти, аж до боли в мышцах, но, видимо, плохо старалась. Директор моментально оказался рядом, сжал пальцами мои предплечья и требовательно спросил:
- Что с тобой?
- Холодно, - простонала я, с трудом раскрывая рот и боясь откусить собственный язык. – Так… холодно…
А потом произошло это.
Не знаю, увидела я его приближение или почувствовала. Да это было и не важно. Потому что одной рукой оттолкнув Блейка в сторону, я встретила тварь лицом к лицу. Краем глаза успев увидеть лишь смазанное пятно невнятного цвета, я оказалась сбитой с ног и полетела спиной вперед в неизвестность.
Почти сразу подо мной захрустело и зазвенело разбивающееся стекло, осколки которого впились в кожу, царапая и разрывая даже сквозь одежду.
А после мы в обнимку с тварью рухнули наземь. Сверху на нас посыпались куски битого окна, обломки рамы, стеклянная крошка.
Нечисть, которая радикально вынесла самое себя из дома, обалдела от приземления не меньше меня, но очухалась быстрее. И пока я все еще пыталась вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха слипшимися легкими, тварь решила действовать. Она перекатилась, припала к земле и, уставившись в пустоту бессмысленными невидящими глазами, приступила к обнюхиванию, начав почему-то с моего левого ботинка.
Я замерла, распластавшись на земле как морская звезда, раскидав в стороны руки и ноги.
Приподняв голову, я уставилась прямо в мерзкую морду. И поняла, что передо мной другая тварь. Это был не ранее встреченный «богомол», а другой представитель того же вида. Самка, что легко опознавалось по вздувшимся молочным железам, которых имелось шесть штук в два ряда.
«Её» лицо раздраженно морщилось. Нечисти не нравилось то, что она нюхала.
«Ну, как бы ты тоже не принцесса», - подумала я и перевела взгляд на окно, которое теперь зияло в стене подобно ране, щерясь кусками стекла, торчащими из остатков деревянного каркаса.
В окне мелькнул и исчез силуэт директора.
А я вспомнила про вторую тварь, которая была не менее опасной той, которая сейчас исследовала мою коленку, поднимаясь выше и имея четко считывавшуюся цель ткнуться носом туда, куда посторонних вообще-то пускать не принято.
Я вспомнила про способ размножения этих созданий и вновь подверглась атаке чудовищной тошноты, которая на мою беду не становилась слабее. Зато делала слабой меня.
Медленно, не сводя не моргающих глаз с вишапы, которая уже откровенно елозила мордой по внутренней стороне моего бедра, я бесшумно потянулась рукой к самому крупному осколку из тех, что упали рядом с нами.
Несколько секунд я бесполезно скребла землю, в попытке дотянуться до желаемого, а когда, наконец, удалось, притянула пальцами осколок в ладонь и сажала так крепко, что даже поранилась. Но боль сейчас была даже некоторым благом, потому что отогнала тошноту, вытеснила её на задний план, заставив сосредоточиться, настроиться и… ударить!