После к микрофонной стойке вышла Ровена Джонс. Бывшая моего бывшего.
- Она хорошо поет, - сообщил мой компаньон по нарушению школьных правил.
- А ты откуда знаешь? – спросила я, наблюдая за сценой, разворачивавшейся у всех на глазах.
Ровена подошла к микрофону, постояла, опустив голову, словно собираясь с силами, потом выпрямилась, поправила волосы и… запела «а капелла» под тонкий изящный перезвон рождественских колокольчиков, неотрывно глядя на Филиппа.
Тот сидел недалеко, как и Джей, устроившись прямо на траве в кругу неизменной свиты. Скрестив ноги перед собой и расслабленно облокотившись о собственные колени, он с непроницаемым лицом смотрел на прежнюю подружку, пока та признавалась ему в любви.
Было странно.
Я, да и все вокруг, будто бы подсматривали за любовной сценой. В воздухе витало сгущающееся ощущение неловкости. Захотелось уйти, как бывает, когда чувствуешь, что находишься не там, где должен.
- Прогуляемся? – спросила я у Рохаса.
Парень с готовностью поднялся. И мы отправились бродить по ярмарке, медленно пьянея и постепенно забывая, зачем вообще сегодня здесь собрались.
Конкурс закончился примерно через два часа. Победителей определили путем анонимного голосования. Первое место заняло пение Ровены под художественное дребезжание бубенцов. Приз зрительских симпатий отдали хору ведьм, исполнивших «Аллилуйя» из оратории «Мессия».
Когда раздали символические призы, мы с Анитой включили праздничную музыку и предложили гостям прогуляться по нашей ярмарке.
- Привет! – подскочила ко мне сестренка. Её щеки горели румянцем, глаза сияли, вся она была такая счастливая и увлеченная. – Мы будем готовы через час! А перед нами…
- Знаю, перед вам выступит Джошуа со своей группой, - вздохнула я, с огорчением рассматривая пустой стакан. – Вон они! Уже устанавливают свои инструменты, - я кивнула в сторону деревянных подмосток, где возились гриммы.
- Да, точно! – подпрыгнула младшенькая, которая просто не могла стоять спокойно на месте. – Я нервничаю!
- С чего бы? – отставила стакан на пустой стол рядом и оглядела ярмарку. Школьный двор был заполнен счастливыми студентами.
Они бродили от одной палатки к другой, смеялись, делились друг с другом сладостями и выглядели абсолютно беззаботными. Среди разноцветной толпы то здесь, то там возникали преподаватели. Блейк припряг всех. Здесь были наши мастера, бонны ведьм, командиры гриммов, менторы вампиров. Даже обычные учителя с расстроенными лицами стояли березками по периметру ярмарки, с завистью поглядывая то на подносы с сэндвичами, то на чаны с напитками, которых ведьмы наготовили с избытком.
- Пойдем, тебе надо выпить, - сказала я сестре и потащила туда, где разливали вишневый глинтвейн и апельсиново-клюквенный пунш. Эгног к этому моменту уже закончился.
- Выпить? – переспросила сестренка, уставившись на чаны. – Но все напитки безалкогольные! Да?
- Как знать, - прошептала я и потянулась к черпаку, чтобы наполнить толстопузые и толстодонные керамические кружки со смешными ручками-ушками. Напиток был темно-красного цвета, по своей густоте напоминал кровь и источал головокружительный аромат сушеной вишни.
Взяв свои кружки, мы прошли в конец ряда, который образовывали выставленные гриммами друг напротив друга палатки и шатры, и устроились на пледах, расстелив их на земле.
- Хорошо, - удовлетворенно вздохнула Стефа, складывая одна на другую длинные ноги и запрокидывая голову к небу. – Давно мне не было здесь так хорошо.
- Да, - поддержала её я. – Хотя школа осталась той же. Ничего не изменилось.
- Но изменились мы, - с улыбкой заметила сестренка и я поняла, что в большей степени она говорит обо мне. - Как ты думаешь, тебя оставят? – и призналась с тревогой: - Я переживаю.
- Не переживай, - похлопала я её по коленке. - Все будет хорошо. Обещаю.
- А давай у ведьмы спросим, - неожиданно подхватилась младшенькая. - Пусть нам погадает!
- Нет, - отказалась я.
- Ну, пойдем! – заныла сестрица. Выпрямившись, она схватила меня за руку и начала трясти. – Пойдем!