Дослушать прогноз погоды для страны под названием «Эрик» я не успела. Полог вновь приподнялся, спровоцировав легкое дуновение сквозняка, и вошел директор.
Римма мгновенно захлопнула рот и выпучила глаза так, словно увидела Блейка в первый раз.
Сам директор медленно изучил каждого из присутствующих, замерших в немом удивлении, и остановился на мне. Его бровь чуть приподнялась, когда он посмотрел ниже, скользнув по моим рукам, все еще лежащим на плечах Эрика, чтобы не дать последнему слинять.
- Мисс Кьеллини! - прогремел Блейк, отчего мы все синхронно вздрогнули. Лишь Нордвуд остался сидеть неподвижно, немигающими глазами, потемневшими до цвета графита, взирая на нашего наставника из-под сведенных бровей. – На выход!
Я даже рта не раскрыла, чтобы поспорить. Тенью метнулась к выходу, который перегородил директор, и вышмыгнула из шатра на улицу, краем груди задев руку Блейка, который даже не подумал, чтобы подвинуться и дать мне свободно пройти. Нет, он остался стоять непреклонной горой, всем своим видом показывая, что мне придется постараться. Вот только в чем мне придется стараться, пока было не понятно.
Выбежав из шатра, я уже собралась юркнуть в толпу, но была схвачена за предплечье. Меня, как куклу на веревочках, дернули назад, утягивая в узкий тупиковый проход, образовавшийся между двумя соседними палатками, чьи задние стенки упирались в огромный каштан.
В одной из палаток раздавались громкие хлопки и щелчки вперемешку с мужским смехом. Это мальчишки упражнялись в стрельбе по мишеням. Чтобы организовать сие развлечение мне пришлось несколько дней ходить за Бьёрком и клянчить у него мишени и пневматические пистолеты, использовавшиеся для тренировки мелких нефилимов в начальных классах. Всё, что я просила мне дали, но пообещали свернуть шею, если верну поломанным.
Во второй палатке стояла тишина. Младшие ведьмы должны были выдавать там мыльные смеси со специальными трубочками для надувания больших пузырей. Их к бесплатной работе на ярмарке припрягла Анита, но они, скорее всего, удрали, как только старшенькая отвернулась. Нагоняя им не избежать, потому что я сама донесу Аните о самоволке, но сейчас было даже хорошо, что палатка пустовала.
Меня крутанули на месте и толкнули вперед, прижав спиной к шершавому стволу. Упершись руками в мои плечи, отбирая возможность выбраться из ловушки, надо мной склонился директор – раздраженный, грозный и адски зловещий. От него исходил жар, который я ощущала всем телом. И каждый вздох будто бы давался с усилием.
Но он был не одинок в своих мучениях.
Моё состояние было практически отражением его.
Я тоже задыхалась.
- Почему вы так тяжело дышите? – вопрос прозвучал раньше, чем я осознала, что и у кого спрашиваю.
- Потому что я в ярости, - его лицо приблизилось, и губы оказались на расстоянии сантиметра от моих.
Я смотрела на них – и мысли превращались в песок, просачивающийся сквозь пальцы.
- Из-за… чего? – я едва могла соображать.
- Из-за тебя, - выдохнул директор, взгляд оставался ожесточенным, озлобленным, а губы презрительно кривились.
- Меня?
- Это ты подлила спиртное в ведьмовские котлы? – прямо спросил он.
- Э-э-э-э, - всё, на что меня хватило.
Я запустила пятерню в волосы и начала перебирать пряди. Я так часто делала, когда не знала, как выпутаться из очередной передряги.
- Прекрати! - отдернул мою руку директор и сразу же отпустил, словно ему было неприятно прикасаться ко мне.
Стало… грустно. И обидно.
Он отошел на шаг, и я смогла сдвинуться с места, отлипнув от дурацкого дерева. Пошевелив лопатками, я ощутила боль. На спине, наверняка, остались синяки. И что-то царапало кожу даже сквозь одежду, вроде занозы или колючки. Я потянулась рукой к спине, неловко крутясь…
- Так это ты? – он схватил меня за подбородок, с болью выворачивая голову, чтобы заставить посмотреть на него.
- Я, - пришлось подтвердить мне. Во-первых, директор уже был убежден в моей вине и оправдательный приговор мне изначально не светил. Во-вторых, ну, не выдавать же Рохаса, в самом деле! Крысятничать нельзя, что угодно ври, а за своих стой. Рохас был своим, хоть я и знала его без году неделя.