Вернув ему пустую бутылку, я прислонилась затылком к стене, ощущая прохладу камня и чувствуя себя разбитой. Алкоголь растекался по венам, но легче не становилось. Хотелось чего-то другого, не этого. Не этой вечеринки, не этого шума, не этого разговора.
Глава 46
- Помнишь свиную вечеринку? – Филипп не собирался уходить, как не собирался замолкать. Он меня не раздражал, просто… говорил не о том. – Ты тогда надралась так, что была на бровях.
- Это технический термин, - невозмутимо опровергла я.
- Да нет, - рассмеялся Филипп. - Ты попыталась встать в стойку на руках и свалилась на собственное лицо. Так что, оказалась на бровях в буквальном смысле!
- Имела право! – надула я щеки. – Вообще-то, в тот день у меня был день рождения!
- Кстати, об этом, - сразу стал серьезнее и строже Филипп. – Ты так и не выполнила своё обещание.
Мои глаза поднялись к потолку в попытке вспомнить, что я там уже успела наобещать бывшему.
- Ужин, - одним словом напомнил он. - Ты так и не поужинала со мной. И я не смог подарить тебе свой подарок. Я хотел устроить приятный вечер вроде тех, которые мы проводили, когда были вместе. Но ты не дала мне этого сделать.
- День рождения? – я тоже перестала улыбаться. - Ты единственный, кто о нем вспомнил. Все остальные забыли.
- Не забыли, - удивительно мягко поправил меня Филипп. Он не был мягким. Не умел. Он умел быть замкнутым, отстраненным, неприступным. Настоящей высокородной знатью, от которой титулом и деньгами веет издалека. Но никак не парнем с доброй улыбкой из милой мелодрамы со счастливым концом. - Просто они не были уверены, а стоит ли.
- Почему?
Филипп с сожалением покачал головой, прислушиваясь к каким-то своим мыслям.
- Эмма, - начал он, так ласково, как уже давно не произносил моё имя. - Если ты думаешь, что никто не видит, как ты страдаешь, то ты ошибаешься. Все это видят. Все знают, как тебе паршиво здесь и вообще по жизни. Но такие, как ты не умеют переживать свое горе иначе, кроме как в одиночку. Вот только...
- Что?
- Ты его не пережила, Эм. Ты застряла в своем горе. И именно поэтому тебя никто не поздравил. День рождения – это веселый праздник. Праздник, когда все радуются, что когда-то ты прибыл в этот мир. И желают подольше его не покидать. Но… трудно поздравлять и желать счастья тому, у кого в глазах такая скорбь, что даже мне становится грустно.
На его красивом лице отобразилась неподдельное страдание, которое не сделало его внешность хуже. Наоборот. Он действительно был очень красивым.
Самым красивым парнем в школе.
Так было всегда, с первого дня обучения в Исправе, когда мы впервые встретились – мелкие, противные, придумывающие друг другу обидные прозвища. С годами его красота лишь совершенствовалась, пока не стала красотой порочного ангела – утонченной и грешной. Но боль на краткий миг сделала вампира будто бы чище, добавив неумолимой привлекательности веса, объемности, силы.
Я никогда не понимала, что он нашел во мне.
И не только я.
Когда мы только начали встречаться, вся школа задавалась этим вопросом. Такие разные – и вместе. Я не знала, по какой причине Филиппа тянуло ко мне, но знала, почему меня тянуло к нему. И дело было не в его очаровании или статусе. С ним было легко быть собой. Той собой, которую я привыкла прятать ото всех. Он позволял моей внутренней тьме вырываться на свободу. Он выгуливал её как выгуливают непослушного щенка. Он любовался моей тьмой.
А я любовалась им.
- А ты помнишь, как всё начиналось? – вампир не мог не заметить, как я рассматриваю его. Как мне не составило труда догадаться о его намерениях, так и ему не трудно было прочитать мои мысли.
- Да.
Конечно, я помнила.
Все помнят свою первую любовь.
Это сладко и ярко. И так томно, что внутренности превращаются в бабочек, которые вот-вот выпорхнут на свободу, щекоча своими тонкими хрупкими крылышками душу изнутри. И вся жизнь сконцентрирована на одном человеке настолько, что кажется, будто не будет его – не будет жизни. И ты бережешь этих своих бабочек, пытаешься сдержать их, не дать упорхнуть, не дать покинуть тебя и унести с собой это всепоглощающее чувство первой влюбленности к человеку, которым ты дышишь.