- Стой! - остановила я вампира, рванувшего было следом за ночным гулякой. – Там он нас точно заметит.
- Что ты предлагаешь? – огрызнулся Бенуа, с сожалением оглядываясь на деревья за которыми начиналась парковая зона с фонтанами, искусственными прудами и зелеными лужайками. Через этот самый парк можно было выйти к торцу главного корпуса, а от него уже добраться до общежития нефилимов.
- Бежим обратно! – потребовала я и первой сорвалась с места. Филиппу осталось лишь догонять меня, спотыкаясь и изредка несдержанно ругаясь.
К моей общаге мы подбежали как раз в тот момент, когда человек в толстовке потянул на себя тяжелую дверь и ступил внутрь, аккуратно придержав за собой створку, чтобы она не захлопнулась с грохотом.
- Теперь ты мне веришь? – тяжело дыша, выдохнул Филипп, указывая на дверь. – Тот, кто подсовывает твоей сестре письма, один из ваших.
- Если сестра завтра принесет мне очередную записку – поверю, - пообещала я.
***
- Вот, - положила передо мной белый с желтоватым оттенком конверт Стефа утром за завтраком в кафетерии, падая на стул рядом. Я подавила очередной зевок, потянулась к конверту, вынула сложенный вчетверо лист и пробежала глазами по строчкам.
«Ты – мерзкая сучка! Если не уберешься из школы, то следующие похороны, которые ты посетишь – будут похороны твоей сестры! Готова потерять её, как потеряла родителей и брата?».
– Всё то же самое, ничего нового, - пожала я плечами, стараясь не выдать своих истинных эмоций. – Опять лежало под дверью?
- Да, - устало вздохнула сестра. – Мне отдала его соседка, утром, когда пришла за своими вещами.
- Пришла за вещами? – я отложила записку и требовательно спросила: - В каком это смысле?
- Ровена решила перебраться в другую комнату, - Стефа попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. – И теперь я живу одна. Я думаю, это… из-за тебя. Вернее, из-за слухов. Ну, ты знаешь… Будто Филипп расстался с ней, потому что ты вернулась.
- Чушь! – изрекла я.
- Возможно, - нерешительно пожала плечами сестра. – Но с момента нашего приезда многие видели вас вместе и это… подогрело всеобщий интерес. Теперь все ждут, когда вы вновь начнете встречаться.
- Не дождутся! – отрезала я, забирая письмо и засовывая его в рюкзак.
- Пусть так, но твои слова вряд ли успокоят Ровену, - Стефа бросила на меня взгляд исподлобья. – Кажется, она намерена тебе отомстить.
- Придется потерпеть, - мило улыбнулась я. – Впереди неё еще с десяток занимали. Так что, пусть сперва дождется своей очереди.
- Ты не боишься? – сестра была напугана и не скрывала этого. – Сперва записки с угрозами, а теперь еще и обозленная ревнивая вампирша.
- Всех бояться – с ума можно сойти, - стараясь казаться уверенной, объявила я. А после уже тише добавила: - Придется выбрать кого-то одного. И бояться только его.
В этот момент в кафетерий уверенно походкой вошел Блейк. Бросил хмурый взгляд на меня, потом посмотрел на Стефу, нахмурился еще сильнее, и прошел мимо, распространяя вокруг ауру сдержанного безразличия.
День прошел быстро и без происшествий. Некоторые одноклассники и преподаватели все еще пытались упражняться в остроумии, но уже не так активно, как прежде. И я хотя мы с сестрой все еще оставались главными звездами последних громких событий, школьная жизнь не стояла на месте, постепенно сдвигая фокус внимания.
После завтрака я сбегала к коменданту, который снял с меня мерки, чтобы заказать новую форму – ежедневную, парадную и спортивную. А когда уроки закончились я поторопилась в капеллу, чтобы продолжить отрабатывать наказание. Эриком удостоил меня лишь коротким приветствием, а после упорно сохранял молчание почти три часа. То есть, всё то время, которое мы провели, вновь выгребая грязь и мусор, наводя порядок под присмотром периодически заглядывающего к нам Преподобного и… фантома.
Мальчишка материализовался почти сразу же, как только я ступила на чердак. И это позволило сделать два вывода. Первый – за пределы капеллы он почему-то не выходил, второй – он меня ждал. Не кого-то, а именно меня, и не просто так, а зачем-то. Возможно, уже догадался, что вижу его только я. И это привлекало фантом ко мне, что было крайне некстати. Трудно было вести себя как ни в чем не бывало, когда рядом резвился ребенок, которого видела только я, и при этом не вызвать подозрений у Эрика, в чьей наблюдательности сомневаться не приходилось.