- Да, - подтвердил вампир.
- Но как ты понял, что там, в библиотеке, была не сама Стефа, а её другая личность? Как ты вообще понял, что она больна?
- Потому что в тот день, упомянув мою бабушку, она развернулась и собралась уйти, а когда я спросил: «Кто ты?». Она ответила: «Эмма».
Мне стало смешно. Но я бы не поручилась за то, что это был здоровый смех.
- Хочешь сказать, она назвалась моим именем? – не поверила я.
- Это то, что я услышал, - развел руками Крис. – Но когда мы встретились в следующий раз, и я спросил у неё, почему она тебя копирует, ведь ты кошмарный пример для подражания Стефа улыбнулась и предложила мне пойти поспать. Она опять выглядела собой – милой, доброй, смешливой. Я напомнил ей о разговоре в библиотеке, и твоя сестра ответила, что я ошибся, и она не выходила из своей комнаты, потому что случайно уснула.
- И единственный вывод, к которому ты пришел – что у Стефы тяжелое психологическое заболевание? – я пыталась разложить его теорию на составляющие.
- Знаешь, вариантов было немного! – вспылил Кристофер. – Либо она сошла с ума, либо притворялась. Но невозможно так притворяться! Никто не может быть двумя абсолютно разными людьми одновременно! Кроме того, все сошлось!
- Что у тебя там сошлось? – закатала я глаза. – Извилины в голове?
- Ты сама сказала, смена личностей всегда спонтанная и спровоцировать её может все, что угодно! Любой стресс! - начал активно жестикулировать вампир, из чего стало очевидно, что ему не все равно. Он мог сколько угодно притворяться ледышкой, но сестра значила для него очень много. – Вас нашел Блейк, взял под стражу и почти силком приволок обратно в школу. Это было слишком для неё, она пережила потрясение и та, вторая личность, которая, как мне кажется, сильнее характером, чем основная и которая…, - он запнулся и с сомнением поглядел на меня.
Я обреченно махнула рукой, мол, что уж тут поделать, надо говорить, как есть.
- … копирует меня вместе с именем, - закончила я вместо Делано.
- Да, - парень покусал губу, а после все же озвучил то, что вертелось у него на языке. – Я тебя терпеть не могу, но следует признать – ты для неё вроде защитной стены. Вы вместе с самых ранних лет, и в вашей паре ты всегда была ведущей, а твоя сестра – ведомой.
- Думаешь, Стефе это не нравилось? – задумалась я. – И поэтому её мозг создал кого-то более сильного, чем она сама?
- Возможно, твоя активная натура подавляла её и так она попыталась выйти из-под контроля? А может быть, расщепление личности произошло после аварии. Из-за аварии. Горе способно разорвать душу на куски, да так, что потом не собрать…
Он знал, о чем говорил. И мне на долю секунды даже мне стало его жаль.
Потом я вспомнила первые дни, недели, после ДТП. Большая часть словно плавала в плотном, влажно тумане, но некоторые моменты врезались в память. Например, день похорон. Мы не плакали, ни Стефа, ни я. Стоя у выстроенных в ряд и сверкающих лакированными боками гробов в зале прощания, ни одна из нас не проронила ни слезинки. Я чувствовала себя так, будто внутри все заморозилось. И зал, и люди в нем казались мне странными, неуместными.
Неуместной была и я.
- Мы не говорили об этом, - неожиданно даже для себя самой разоткровенничалась я.
- Об аварии?
- О смерти. Знаешь, нас, нефилимов, с самого детства приучают к мысли, что смерть – она ближе, чем кажется. В любой день любой из нас может умереть, столкнувшись с чем-то, что сильнее нас. Но вы, вампиры, другие. Вы не бойцы, вы управленцы. Вы придворные, советники, бизнесмены и руководители. Вы знаете, что смерть – это что-то неизбежное и все же, для вас очень далекое. Особенно, когда ты школьница и кажется, будто плохое может случиться с кем-то другим. С кем угодно! Но только не с тобой. Нам говорят – что смерть есть, и она всегда рядом. Вам говорят, что смерть – составляющая старости и является вместе с ней. Поэтому я не знала, как поговорить с ней об этом. Как унять её боль…
Крис слушал внимательно, так внимательно, как будто понимал не просто каждое слово, а каждую невысказанную мысль.
- Вампиры верят, что они под защитой. Что их мир надежно охраняется и бережется вами, поэтому они живут и ни о чем не беспокоятся. А столкновение с чем-то, что выходит за пределы того, к чему они привыкли… очень болезненно.