- Моя сестра верила, что пока я рядом – ничего не случится, - призналась я. – Но авария произошла именно, когда я была рядом. И я никого не смогла защитить.
- У тебя что, комплекс выжившего? – без насмешки и очень серьезно спросил Крис.
Я отвернулась.
Было кое-что, о чем я ему не сказала, но о чем подумала сразу же, как только услышала якобы сказанные Стефой слова «Я – Эмма». В японской мифологии так звали судью мертвых и властителя подземного мира.
Только Стефа знала о том, как изменила меня та авария. Теперь выходит, что не только меня…
Я подскочила и бросилась бежать, но остановилась, вернулась к Кристоферу и протянула руку. Удивление на лице вампира, вызванное моим внезапным маневром, сменилось на изумление.
- Давай договоримся, так сказать, о ненападении. Я молчу обо всем, что ты мне рассказал. Никто ничего не узнает. Блейку скажу ему, что всё перепутала. А ты молчишь о сестре и обо всем, что у знал от меня. Я забуду обо всех твоих выходках, даже о том, что ты пытался прострелить мне колено и убил Лизетту. Даже мстить не буду. А еще… подумаю над тем, чтобы не мешать вашим с сестрой отношениям.
- А ты собиралась? – бровь парня с подозрением выгнулась.
- Ага, - весело призналась я. – Но теперь это в прошлом. Так, что? Согласен?
Кристофер с опаской обхватил мою ладонь своей и покачал вверх-вниз.
- Да, рукопожатия – это не твое, - сделала я вывод. - До встречи!
И я умчалась по дорожке.
Глава 16
Но далеко убежать не успела. Из-за поворота появился Блейк.
- Ой! – вскрикнула я, резко тормозя и пытаясь уйти от столкновения, но неудачно. Проехавшись последний метр на пятках, я врезалась в директора, ткнувшись лбом в его грудь, которая оказалась неожиданно твердой. Настолько, что я почувствовала, как сотряслись мозги в черепной коробке, мысленно удивившись тому, как у кого-то могут быть настолько натренированные мышцы. С тем же результатом можно было попытаться затормозить о бортик на ледовом катке.
- Мисс Кьеллини, - зло отчеканив мое имя, директор положил руки мне на плечи и отодвинул от себя так, будто ему неприятно было столь близкое мое нахождение.
Стало обидно. Не такая уж я и противная, чтобы меня сторониться с выражением досады на потемневшем лице.
- Извините, - тихо выдохнула я, решив сделать старшему нефилиму одолжение и отойти еще подальше, а то вдруг я вызываю у него не только оскомину, но и мигрень вместо с тошнотой.
- Мисс Кьеллини, - повторил Блейк, но уже со вздохом, будто он сам не знал, как ко мне относиться и что со мной делать. – Почему ко мне примчался ваш взмыленный друг и с дикими глазами потребовал срочно вас найти, потому что вы должны мне что-то рассказать?
- Да? – изобразила я удивление. – Не знаю. А какой именно друг? У меня, знаете, полно друзей и…
- Хватит, - тихим вкрадчивым голосом прервал мой воодушевленный треп директор. Глаза его сощурились, а взгляд стал таким, будто он видел меня насквозь. – Ты прекрасно всё понимаешь, так что, хватит строить из себя дуру.
- Ладно, - быстро согласилась я, потому что желание спорить с начальством испарилось. Мое ребра еще помнили, как он умеет разбираться с теми, кому хватает смелости ему перечить.
- Что ты хотела мне рассказать? – заложив руки за спину, навис надо мной директор.
Я почесала переносицу. Еще минуту назад во мне полыхало яростное желание во всем разобраться. Но теперь, стоя перед Блейком, я стушевалась. Возможно, причиной тому были исходящие от старшего нефилима волны холода. Такие жгучие, что показалось удивительным, как это зеленая листва на деревьях еще не скукожилась и не покрылась инеем. Эти же волны потушили и огонь внутри меня.
Он на всех так действует или персонально со мной что-то не так?
Кажется, стоит ему только рот открыть, как мир будто бы накрывает куполом, и мы лишь вдвоем под ним, в окружении бурлящей холодной темноты. Что самое неприятное, там, в самолете, когда мы болтали и смеялись подобно давним знакомым, он не был таким… колючим. Он был обычным. Почти дружелюбным. А стоило экипажу приземлиться, как он словно поменял плюс на минус. И улыбаться перестал. По большей части, теперь он лишь презрительно кривил губы да смотрел так, будто не мог понять, как такое случилось, что мы вообще разговариваем.