— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, как и все остальные организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.
При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.
— Олин, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста.
Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный, изрезанный рунами и инкрустированный каменьями и жемчугами деревянный ларец.
— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгманом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолевать опасность, — с явным упоением наблюдая за реакцией замершего и внимающего ему зала директор неспешно пояснял, что именно и как именно будет происходить. После чего сдѣлал небольшую паузу, тем позволяя залу выдохнуть и в точно выверенный момент продолжил: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным выпавшим им на пути к заветной цели испытанием. Участник, набравший наибольшее итоговое количество очков, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд безпристрастный в своём суждении артефакт — Кубок огня!
Произнёсся это, Дамблдор вынул свою волшебную палочку и стукнул ею по крышке ларца ровно три раза. На что повинующаяся магии убелённого сединами старца крышка ларца медленно, с хорошо слышимым в воцарившейся в зале тишине скрипом отворилась. Дамблдор опустил свою свободную руку во внутрь и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видѣли.
— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лѣтъ. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросая своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое врѣмя идти спать. Всем, всем доброй ночи.
— Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущённо сверкали. — Её наверняка можно обмануть зельем, н., которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку-то все равно, сколько тебе лѣтъ!
— Дѣло не в возрасте, — возразила нагнавшая их у выхода в холл Гермиона. — Мы ещё очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу.
— Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Гарри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе?
— И в мыслях не было!
— Да как так-то?
— Вы что, о фобиях моих позабыли что-ли? И ладно уж то, что я от каминов на расстоянии вытянутой руку после того случая держусь. Хрен с ними, ибо мне слабо представляется себе испытание в котором его сумели бы задействовать. Но вот акрофобия-то моя, а ещё зелий непереносимость. В общем ну его нафиг счастье такое, мне четырнадцать всего-то, так что нафиг.
О том, что он скорее всего этот кубок самым банальным образом погасит, Гарри благоразумно умолчал. Как и о том, что линия эта ему и не помеха вовсе.
— Всем обратно на корабль, — раздалось откуда-то сзади и благоразумно сместившийся в сторону Гарри пропустил мимо себя в начале гостей с севера, а затем и шедшего замыкающим их директора.
— Благодарю, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении — прямо-таки уставившись на Гарри, точнее, на его так и оставшимся пусть и зажившим, но тем не менее всё ещё видимый шрам. Его подопечные тоже остановились, и с любопытством уставились на столь заинтересовавшего их директора местного ученика.