Его глаза потемнели от горьких воспоминаний, а она торопливо продолжила:
— Я только подумала… если б ты смог увидеть их теперь живыми и счастливыми, ты бы понял, что это стоило сделать…
Он закрыл ей рот поцелуем. Потом откинулся на подушку и грустно улыбнулся:
— Любовь моя, я это уже знаю. — Он поднес руку к ее лицу и нежно положил ей на щеку ладонь. — Даже если б я мог повернуть время вспять, я все равно принял бы то же решение. Что должно случиться — случается.
Она сморгнула слезы с ресниц и улыбнулась, гордясь им.
— Значит, ты ни о чем не жалеешь?
— Нет. Мы должны были пройти по дороге, которая привела сюда. — Он обвел большим пальцем, ее нижнюю губку. — А у тебя есть сожаления? Ты так много потеряла…
Она прикусила его палец, чтобы остановить дальнейшие слова.
— Но я и много приобрела.
Он ее поцеловал, и она, как всегда, растворилась в его поцелуе. Но тут очередной кошачий вопль ударил их по ушам. Лорел с покорной улыбкой отпрянула.
— Я думаю, что Колин и Прю должны нам новый фарфоровый сервиз.
Джек вздохнул:
— Мне только хотелось бы, чтоб Эван и Мелоди лучше ладили друг с другом. С тех пор как Эван решил поехать в Итон, Мелоди себе места не находит. Не думаю, что она когда-нибудь простит его.
— Ох, не знаю, — понимающе улыбнулась Лорел. — Женщины всегда, в конце концов, прощают тех, кого любят.
— Любят? — дернулся потрясенный Джек.
Лорел рассмеялась и покинула комнату.
— Лорел?! — Джек вылетел из постели, забыв, что остался голым. — Лорел! Что ты хочешь сказать этим «любят»?
Мелоди промокнула глаза.
— Они прошли через столько мучений, чтобы быть вместе. Мне и Эвану не пришлось столько страдать!
Пуговка закончил пристраивать фату на ее головку и отступил на шаг.
— Идеально, — торжественно объявил он.
Мелоди с чувством высморкалась.
— Все это так романтично.
Пуговка забрал у нее грязный платок и дал чистый.
— Так ведь и твоя история — чистой воды роман, малышка. Сейчас Эван ждет внизу минуты, когда поведет тебя к алтарю, желая принести клятву, что будет любить тебя вечно. Так что скажешь? Присоединимся к нему?
Улыбка Мелоди была похожа на солнце, вышедшее на небо после грозы.
— О да. Пошли.
В дверь постучали. Пуговка открыл ее и поклонился входящему.
— Милорд, она готова!
Мелоди шмыгнула носом.
— Разве я готова? — Она растерянно моргнула, глядя на себя в зеркало. От элегантных, расшитых жемчугом туфелек до многомильной фаты все было в порядке.
Вошедший в комнату высокий сухощавый элегантный седовласый маркиз Стрикленд улыбнулся.
— Ты выглядишь в точности как твоя мать, — прошептал он.
— Правда? — В комнату вплыла маркиза с букетиком нежно-розовых бутонов. Она замерла, глядя на Мелоди. Потом глубоко и тяжело выдохнула: — Проклятие! Когда ты успела вырасти?
Мелоди протянула к ней руки:
— Мама!
Маркиз отошел в сторону, мужественно стараясь сдержать слезы, пока его жена и дочь обнимались и шмыгали носом.
Затем к ним подступил Пуговка:
— Да, все это прелестно. Очень приятно видеть вас, миледи. Разрешите все-таки поправить фату? — Приведя Мелоди в порядок, он откашлялся и протянул ей руку. — У меня для вас подарок.
Мелочи растерянно моргнула.
— Право, Пуговка, не нужно…
Это был носовой платок, квадратик довольно грязного полотна, старательно подшитый, разглаженный и обшитый кружевом. Тряпочка потемнела от времени, и отстирать ее явно не удалось.
— Господи, что это… — нахмурилась Мелоди. — Благодарю вас…
Лицо Пуговки расплылось в улыбке.
— Я знал, что вы думаете, будто она давным-давно расползлась от времени, но там был небольшой кусочек, который я спас. Внутри узла…
— Горди Энн! — ахнула Мелоди и бросилась к Пуговке на шею. — Горди Энн будет на моей свадьбе!
Пуговка ласково похлопал ее по спине.
Мелоди бережно засунула грубую тряпочку в расшитый бисером лиф поближе к сердцу.
Потом она подняла голову и улыбнулась матери, отцу и милому, дорогому Пуговке.
— Тогда пошли, — жизнерадостно объявила она. — Будем жениться-веселиться!