– Вам не стоит привыкать. Пора действовать решительно.
– Мне нужны неопровержимые доказательства.
– Ну, если вас не удовлетворяет очевидное вранье мерзавца, будут вам неопровержимые доказательства. Но в таком случае вам уже сейчас нужно отправляться в Испанию.
– Спасибо, Роман. Я вылетаю ближайшим рейсом. До свидания.
Алипия завершает разговор, решительно одевается, пакует вещи в сумку, и сует туда же дамский пистолетик.
Виктор же, в этот миг – в номере Эль Палас. Он в кресле, склонив голову на бок, беспокойно пощипывает густую бровь, продолжая уговаривать по телефону Тамару:
– Мы встретимся или нет? Ведь я рисковал из-за тебя, убежав из дома.
– Из дурдома, ты хотел сказать.
Тамара хохочет, и мужчина отвечает сквозь ее неудержимый смех.
– А по-моему, дурдом по тебе сейчас плачет.
– Извини Виктор, это так смешно. И боюсь, где бы ты не спрятался, она все равно достанет тебя и укокошит. Даже, если ты слетаешь на Луну и глубоко зароешься в кратере. – Никак не может угомониться девушка.
– Это вряд ли. Ты подумай лучше над тем, сколько раз моя жизнь висела на волоске ради тебя, милая моя. Пули и снаряды свистели над моей головой, я падал, разбивался, ломая руки и ноги, погибал и снова воскресал, и, как видишь, я опять с тобой.
Пока молодые любовники пытаются между собой договориться, над ним в соседском номере, в гостиной – гламурно одетая дама 45 лет по имени Виолетта. Она в зеркале любуется своим нарядом. По комнате, беспорядочно раскидан дамский туалет. В номер заходит ее ухажер Анатолий 65 лет, – нерасторопный, утонченный скромняга, с коробками покупок, и задевает ногой провод утюга, который едва ли не опрокидывает гостиную вешалку.
– Анатолий, когда ты меня услышишь, наконец? Тебе надо в цирк, у тебя определенно все задатки – делает замечание дама, даже не взглянув на мужчину. Она примеряет шляпу, и Анатолий без излишних слов ставит коробки на пол.
– Подай мне парик – просит женщина и мужчина снимает с гостевой вешалки каштановый парик с прямыми локонами, который отличается от другого, (что валяется в куче вещей на подоконнике) – тем, что он кучерявой шапочкой и рыжего цвета. Мужчина протягивает парик Виолетте и она, натянув его на голову, неудовлетворенно морщится.
– Теперь, мне нужна туника – заявляет Виолетта – ты ее принес?
– Нет, ее делают под заказ, будет готова к вечеру.
Дама снимает парик и снова надевает шляпу, недовольно вертясь перед зеркалом.
– К вечеру? Нам уходить к восьми часам! – протестует женщина.
– Не волнуйся Виолетта, я успею занести вовремя.
Виолетта сердито швыряет шляпу, отходя от зеркала и с раздражением говорит:
– Знаешь, Анатолий, не зря тебя прозвали горе мужчина. Все, что ты мне привозишь, годится на деревенского пугало. И все что ты делаешь, доставляет другим, в досягаемости от одного до несколько метров, кучу неприятностей. И впервую очередь всегда страдают соседи. Будь внимательней со своей непоседливостью. Умоляю тебя, дорогой.
Виолетта с некой жалостью напутствует Анатолия, и тот робко пожимает плечами. Прозвище, «горе мужчина», каким его окрестили, связано с его личной одарённостью, причинять окружающим проблемы, что Виолетта крайне опасается, почти уверенная, в том, что эти проблемы, так или иначе, могут доставить их окружению много, житейского характера, неприятностей. Остановившись у распахнутого окна, Анатолий прислушивается к раздражительной реплике Виктора из номера под ним.
Виктор, сменив тактику по раскрепощению сложного и вредного темперамента своей любовницы Тамары, теперь раздраженно выкрикивает ей в трубку:
– Тамара, мое мазохистское терпение на исходе.
– Хотела проучить тебя, но думаю, ты и так сполна получишь.
– Ты утомила меня. Клянусь.
– Хорошо. Скажи, что очень сильно этого хочешь.
– Невероятно сильно. Ты вообразить себе не можешь.
Наступает пауза раздумья. Тамара решается, что ответить.
– Ладно, уговорил. Так и быть, в десять вечера буду у тебя.
– Боже, ты убила меня Тамара! Почему так поздно? На что ты бездарно целый день потратишь?
– Буду отдыхать. Впереди романтичная прогулка, в которую, ночью мы отправимся на пляж, где снимем бухту. И там рядом, на пляже, под звездами, станем слушать твои сонеты с балладами.
– Ну, если так, потерплю немножко.
Виктор пытается что то вообразить:
– Я даже, уже представляю на моей груди твою склонившуюся голову с мечтательной дурашливой мордашкой, устремленной в небеса, откуда мы черпаем метафоричные смыслы моих рифм.
– О да. Это про звезды? Мне не терпится услышать что-нибудь новенькое.