– Она чокнутая! – сообщает она охране и ее тут же прерывает истеричный крик Алипии:
– Клянусь, он сегодня сдохнет от моей руки.
– Какой ужас. Она же в стельку пьяная – возмущается пожилая дама, чья седая шевелюра на голове походит на неотесанную мочалку, выныривающую из щели дверного проема.
Алипия добирается до 217 номера и барабанит рукоятью пистолета по двери.
– Кто это? – спрашивает массажистка, но сама пятиться назад.
– Не открывайте! Говорил же вам, она вернется, это моя жена – в ужасе спрыгивает с массажного стола Виктор, ища место, где можно спрятаться.
– Открывай, выродок, я знаю, что ты там.
Алипия направляет дуло в замочную скважину. Какой-то мужчина в двадцати метрах с крысиной пронырливостью высовывается из номера.
– Что-то наша охрана запаздывает – говорить он тоненьким голосочком и как страус прячет голову назад.
Выстрел выбивает цилиндр замка, и раздается чей-то женский крик. Алипия, ударом ноги, вламывается с треском в номер, и охранники, сломя голову, бегут к ней.
Алипия, с победным триумфом, властно, как надзирательница, возвышается над скукожившимся, загнанным в угол, обнаженным Виктором, возле которого перепуганная блондинка.
– Ах ты, извращенец – говорит супруга, нацеливая в грудь мужчине дуло пистолета, и опуская его ниже к паху.
– Нет, все не так, как тебе кажется милая.
– Это я уже слышала. Я решила стилизовать тебя.
Алипия метится в место между ног, Виктор прикрывает его рукой, становясь абсолютно беспомощным. Он пытается это безумие остановить уговорами и каждое слово ему дается с огромным усилием:
– Алипия, родная, не делай роковой ошибки, опомнись пока не поздно . Ты сломаешь себе судьбу.
– Держите ее! – выкрикивает кто-то и в следующий миг врываются два здоровых охранника, и молниеносно сшибают женщину с ног, выхватывая из рук пистолет. Происходит возня, один из бугаев выбивает ствол и он падает на пол.
– Отпустите меня, волосатые ублюдки! – в безумстве кричит Алипия, и охранники подхватывают ее под руки.
– Скорей, уводите ее оттуда – доносится, переодически, чей-то закулисный мужской голос.
Алипию уносят на руках, но у выхода она в сумасшедшем припадке хватается за дверной проем. Охранники, удерживая ее за ноги, пытаются вытянуть ее за собой.
– Меня не остановить засранцы, – никак не может успокоится женщина – я прикончу всех его наложниц, а монашку отправлю на небеса.
Одна рука женщины срывается с косяка, но другая еще держится, и Виктор, растерянный, и затравленный, хочет успеть, что-то вслед ей сказать:
– Алипия! Клянусь, я не знаю эту блондинку, я случайно к ней попал. Поверь мне на слово, моя родная!
– Я видела твою монашку, проклятый лгун!
Алипия срывается с косяка, и ее на руках несут по коридору, где она теперь уже визжит и ругается
– Ты пожалеешь об этом, развратник! – выкрикивает она и в истерике начинает рыдать. А перепуганная блондинка скорее запирается в номере, оставаясь наедине с обнаженным шатеном. Она видит его, вне себя, глубоко отрешенным, и тихой, искушающей походкой приближается к нему, успокаивающе, в полголоса говоря:
– Вы испытали шок сеньор, ложитесь, я расслаблю вам нервную систему.
Виктор, оправляется от шока, взирая на манящую, округлую фигуру блондинки. Он не понимает по испански и спокойно отвечает женщине:
– Сеньорита, я не понимаю вас, и что собственно я здесь делаю. Но если вы хотите уложить меня в кровать, то закрепившейся положение холостяка, на сегодняшний день, дает нам право делать этой ночью все что нам с вами заблагорассудится. Но учтите, я такой невезучий с женщинами, что не могу загадывать заранее, что случится со мною завтра.
Конец.
Конец