Ощущая себя немного скованно с непривычки, Юра пока давал Артёму вести, привыкая к нему. Обычно в сексе Барышев не сдерживал себя, когда был возбужден – накидывался на пассию с яростью истосковавшегося по близости зверя, часто оставлял на хрупких женских телах синяки и засосы, но сейчас позволять себе такого он не хотел. Не с Тёмой, не в первый раз.
- Не зависай, - раздался шепот прямо над ухом, и Юрка невольно улыбнулся, обхватывая своего парня за талию, проводя жадными ищущими ладонями по бедрам и ягодицам, отчего тот только вздрогнул и нетерпеливо застонал, умоляюще глядя в глаза, но стесняясь произнести вслух.
- Сейчас, - тихо засмеявшись и запечатлев на губах Тёмы легкий поцелуй, Барышев открутил крышечку от тюбика с кремом, выдавил белую, пахнущую пошлой лавандой субстанцию на пальцы, и поднял взгляд на Артёма. Но произнести Юра ничего так и не успел – парень сам отлично понял, что от него требуется, перекатился на спину, улегшись рядом, и развел ноги, смущенно закрывая ладонью лицо.
От прикосновения прохладных влажных пальцев Левицкий крупно вздрогнул, но быстро расслабился, только губу прикусил, боясь, что не сможет сдерживать возгласы боли. Но, на удивление, больно почти не было – Юра не спешил, волновался и сам, поэтому толкался пальцами медленно и осторожно, а когда, минут, наверное, через десять, фаланги задели простату, Артём судорожно дернулся:
- Ох…
- Больно? – немедленно отреагировал Барышев, готовый по первой же просьбе прекратить.
- Нет… - еле улыбнувшись, успокоил его Тёма. – Но стыдно. Так что не тормози.
Кивнув, Юра продолжил уже увереннее, поскольку терпение его подходило к концу, а тершийся о бедро Левицкого член оставлял на коже липкие полоски смазки, недвусмысленно намекая о крепнувшем с каждой секундой желании.
Взгляд, оторвавшись от украшенного капельками пота лица Артёма, спустился по его груди к паху, и Юра на миг ощутимо почувствовал необходимость коснуться его члена губами, поцеловать, провести языком, вобрать в рот. Это он тоже видел в короткометражках и догадывался, как резко и ярко отреагирует Артём, но решимости все же не хватило, да и откуда-то появился страх показаться нелепым и неумелым. Потому вместо минета Юра успокаивающе поцеловал Левицкого в губы, вынимая из него пальцы и раскатывая по нетерпеливо стоящей плоти презерватив.
- Наверное, будет болеть, - предупредил Юра, приставив налившуюся кровью головку к входу и сжав ладонями подрагивающее от нетерпения бедра Артёма. – Но потом, я обещаю тебе, будет приятно.
В ответ парень издал только хриплый выдох и обхватил Юрины плечи руками, а потом резко прогнулся от первого, не такого уж слабого и нежного толчка.
Их первый секс продлился всего ничего – десять или пятнадцать минут, которых оба почти не заметили, слишком хорошо и слишком жарко им было. Тёма изгибался под Юрой, несдержанно стонал, всхлипывая и матерясь между судорожными выдохами, а Барышев старался быть заботливым и терпеливым, но удавалось плохо – после первых пробных движений ему словно сорвало тормоза, тело само знало, какие движения нужно совершать, с какой скоростью и под каким углом входить, чтобы доставить партнеру максимум удовольствия.
Юра кончил первым, но сразу сообразил обхватить вспотевшей ладонью член Артёма, и тому хватило всего парочки рваных движений, чтобы выплеснуться, пачкая спермой руку Барышева и собственный живот.
После они долго лежали рядом, обессиленные, но счастливые, Юра то и дело принимался целовать Артёма, а тот шутливо отбрыкивался, смеясь и говоря, что второго раза за вечер не выдержит точно. Барышев обижался, тоже, конечно, в шутку, отворачивался, но стоило Тёме виновато на него посмотреть – тут же «прощал» и снова лез целоваться.
Поздним вечером, когда Юра уже выходил из подъезда и махал смотревшему на него из окна Левицкому, он наконец понял, что им ни за что не удалось бы поссорить Руслана с Серым, если у тех был хоть вполовину такой же классный секс.
***
Сессия проходила попеременно то напряженно, так, что нервы едва-едва выдерживали свалившуюся на них по воле преподавателей нагрузку, то легко и просто, давая студентам возможность отпраздновать успешно или неудачно сданный экзамен, запить счастье или горе алкоголем и, что встречалось совсем редко, потратить короткую передышку на подготовку к следующим предметам.
Руслан с Серёгой, в отличие от своих друзей, время это, выпадающее не слишком щедро, тратили с умом, посещая ставшую уже третьим домом библиотеку, писали рефераты и лабораторные работы, готовили написанные от руки шпаргалки и ксерили книжные страницы в надежде, что все это в итоге пригодится. Разговаривали они на удивление мало, и тот, кто знал обоих достаточно хорошо, мог бы сделать вывод о разладившихся отношениях. На самом деле все примерно так и было – Руслан постоянно огрызался, прикрываясь занятостью и плохим самочувствием, а в действительности же исподтишка наблюдая за плохой актерской игрой Юры и тихо на него злясь.
Лучшие друзья на первом курсе, теперь, к середине второго, все немало изменилось в их взаимоотношениях. Барышев, раньше желавший отвоевать Русика у «коварного соблазнителя», словно забыл об этом; здесь бы радоваться, что никто больше не лезет грязными руками в личную жизнь, но Юра не только перестал вредить – вообще бросил обращать всякое внимание на Руслана! И этот факт его огорчал, возмущал и немножко пугал. Любви и влюбленности в товарища уже не было, но терять статус друга он не собирался.
- Рус, да что с тобой? – раздраженно позвал Серый, отвлекая парня от вялотекущих размышлений, которым он предавался уже приличное количество времени…
- Что?..
- Третий раз спрашиваю, откуда ты переписывал формулы, - со вздохом повторил Сергей, а потом, накрыв руку парня ладонью, тише произнес: - Что тебя беспокоит?
- Все в порядке, - не слишком уверенно соврал Руслан, в первый момент попытавшись отодвинуться, но потом смирившись. – Тебе не кажется, что они слишком увлеклись?
Сразу поняв, о ком идет речь, Сергей ненадолго замолчал. Он, в отличие от Руслана, ревности не ощущал, общества своего парня ему вполне хватало, а с Артёмом они последнее время общались только на сессии, да и иногда связывались по телефону, когда требовалось что-то обсудить по учебе. Серёга отлично понимал, что сейчас Левицкий увлечен новыми, необычными для него, отношениями, и не видел в этом ничего плохого – разве что в будущем, когда Юрке надоест баловаться и он вновь переключится на девочек. В том, что это рано или поздно произойдет, Серый и не сомневался.
Ревность Руслана, скрываемую недостаточно тщательно, он хорошо видел, злясь, но ничего не делая. На психологическую беседу Серый никогда способен не был, для него жизнь раскладывалась на простые и понятные вещи. Если кто-то мешает – можно пойти и врезать ему. Если что не так – можно сказать об этом прямо. А Рус был совершенно не таким, его образ мышления, более изящный и утонченный, предполагал сотни вариантов развития событий и тысячи возможностей для действия. Что парень имел в виду сейчас – Серёжа пока не понимал.
- Ну, - осторожно ответил тот. – Разве что немного. Они не палятся, хотя, думаю, Никита подозревает что-то.
- Да брось, мы же знаем, что они планировали это ради того, чтобы поссорить нас.
- Хреновый план, - заметил Серый. – Он же не сработал.
- А они все не останавливаются…
«Потому что они уже о нас и не думают», - хмыкнув, мысленно объяснил Серёга, решив не узнавать, понял это Руслан или все еще нет.
- Серёж, я боюсь, что-то плохое будет, - на тон тише продолжил Русик, прикусив губу и, наконец, сжав руку своего парня в ответ. – Понимаешь?..
- Не очень, - признался Сергей, нахмурив брови.
- Я думаю, они влюбились.
«Значит, понял», - удовлетворенно кивнув, парень улыбнулся:
- Возможно. А может, продолжают фарс, - почти безразлично проговорил он. – Тебе не все равно, Рус?.. Думаю, ты слишком много заботишься о них вместо того, чтобы думать… про сессию.
- Да, ты прав, - слабо улыбнулся Руслан. – Давай проверим? В последний раз, а потом, что бы там ни было, я забуду о них, пускай живут, как хотят.