— Трогательно, — равнодушно ответил Страйк. — Продолжаю: я полагаю, ты помнишь Рози Фёрнсби? Пятнадцатилетняя девочка-подросток с хорошими формами, которую ты собирался отвезти в Бирмингем в то утро, когда умерла Дайю?
Уэйс, вытиравший глаза скомканным полотенцем, не ответил.
— Ты собирался «кое-что ей показать», — продолжал Страйк. — Какие вещи он показывает молодым девушкам в Бирмингеме? — спросил он Бекку. — Вы, должно быть, видели некоторых из них, если пробыли там три года?
— Джонатан, — повторила Мазу более настойчиво. Муж проигнорировал ее.
— Ты говоришь, что «испортил ее», — сказал Страйк, оглядываясь на Уэйса. — Это слово с двойным значением, если вообще когда-либо существовало первое... которое подводит нас к маскам свиней.
— Корморан, — произнес Уэйс усталым от мира тоном, — думаю, я услышал достаточно, чтобы понять, что ты полон решимости написать какое-нибудь зловещее разоблачение, полное недомолвок, лишенное фактов и приукрашенное любыми вымышленными деталями, которые вы с мисс Эллакотт сможете придумать вместе. Я с сожалением вынужден сообщить, что нам придется подать в суд на мисс Эллакотт за жестокое обращение с детьми. Будет лучше, если впредь мы будем общаться через моих адвокатов.
— Какая жалость. Мы так хорошо ладили. Вернемся к маскам свиней…
— Я ясно изложил свою позицию, мистер Страйк.
Обаяние и непринужденность Уэйса, его улыбка, его теплота исчезли. Однажды Страйк уже сталкивался с убийцей, чьи глаза под воздействием стресса и возбуждения, вызванных описанием его преступлений, стали такими же черными и пустыми, как у акулы, и теперь он снова наблюдал этот феномен: глаза Уэйса превратились в пустые скважины.
— Эбигейл и других заставили надеть маски свиней и ползать по грязи, чтобы выполнять свою работу по дому, по приказу твоей очаровательной жены, — сказал Страйк.
— Этого никогда не было, — презрительно высказалась Мазу. — Никогда. Джонатан…
— К несчастью для вас, миссис Уэйс, у меня есть конкретные доказательства того, что эти маски носили на ферме Чапмена, — сказал Страйк, — хотя в ваших же интересах было бы отрицать, что вы знали обо всех способах их использования. Возможно, мистер Джексон мог бы просветить вас?
Джексон взглянул на Уэйса, затем ответил, растягивая слова на своем странном гибридном наречии:
— У вас какая-то фантастическая галлюцинация, мистер Страйк.
— Тогда позвольте мне высказаться более откровенно, прежде чем я уйду. Полиции не нравится слишком много совпадений. Дважды за последние пару месяцев за телефонными звонками с неизвестных номеров следовали попытки самоубийства, одна из которых «увенчалась успехом». Я не думаю, что кто-то, кроме моего агентства, заметил это совпадение, но скоро это может измениться.
— В конце прошлого года на пленку были записаны слова Кевина Пёрбрайта о том, что у него назначена встреча с кем-то из церкви. Пять дней спустя он был убит. Это две неестественные смерти и один случай почти удавшегося доведения до смерти на трех человек, которые были на ферме Чапмена, когда Дайю утонула — при условии, конечно, что она вообще когда-либо тонула.
У Бекки отвисла челюсть. Мазу начала кричать, но, к несчастью для нее, то же самое сделали и Тайо, и Ноли Сеймур, которые, оба находясь в комнате, легко заглушили ругательства, слетавшие теперь с тонких губ Мазу.
— Ты ублюдок...
— Ты мерзкий, порочный, отвратительный человек, как ты смеешь говорить такие вещи о мертвом ребенке, у тебя что, совести нет...
Страйк повысил голос, перекрывая шум.
— Есть свидетели того факта, что Рози Фёрнсби была на ферме Чапмена, когда были сделаны некоторые полароидные снимки. Шерри Гиттинс опознала Рози как одну из героинь этих фотографий. Я знаю, что вы пытаетесь найти ее, поэтому я предупреждаю тебя, — сказал он, указывая прямо в лицо Джонатану Уэйсу, — если ее найдут мертвой, будь то от ее собственной руки, или в результате несчастного случая, или в результате убийства, будьте уверены, я покажу эти снимки полиции, обращу их внимание на тот факт, что в течение десяти месяцев произошли четыре неестественные смерти бывших членов ВГЦ, призову их перепроверить некоторые записи телефонных разговоров и сделаю все возможное, чтобы мои знакомые журналисты подняли как можно больше шума по этому поводу. По правде говоря, я не такой скромный, как ты, Джонатан, — Страйк поднялся на ноги. — Мне не нужно спрашивать себя, подхожу ли я для этой работы, потому что я знаю, что я охренительно хорош для нее, так что имейте в виду: если вы сделаете что-нибудь, что причинит вред моему партнеру или Рози Фёрнсби, я сожгу вашу долбаную церковь дотла.