— Ну, что поделываешь, лейтенант? — Он внимательно изучает меня взглядом, как будто радуясь, что наконец-то ему представился случай поинтересоваться моими делами.
Хм! Я-то знаю своего шефа. Вопрос этот не предвещает ничего хорошего. Я решаю, что лучше всего будет отшутиться, и говорю:
— По натуре я мечтатель, господин капитан, вот и мечтаю все время.
— Это о чем же ты мечтаешь, лейтенант Бану?
— О прохладном душе… о постели, как у мамы дома… а потом бы прогуляться…
— С Маргаретой? — Капитан дружески улыбается.
— С ней!
— Раз уж ты такой мечтатель, Косте, то, может, твои мечты направить в другую сторону?
Ого! Капитан вроде бы больше не поддевает меня, в его отеческом тоне слышится скрытая тревога.
— Как прикажете, господин капитан! Что мне стоит одну мечту заменить другой?.. Но поспать немного не помешало бы.
— Да-да. Иди-ка ты домой, прими душ, ложись спать и ни в коем случае не выходи из дому. А чтобы тебе во сне быть ближе к реальности, поставь рядом телефон.
У меня внезапно возникает чувство, что глубокие карие глаза начальника смотрят на меня пристальней, чем обычно. Как будто он безмолвно хочет передать мне огромной важности сообщение, закодированное новым шифром.
— Если вы сочтете необходимым, я не двинусь с места.
— Да нет, лейтенант, единственное, о чем я тебя прошу: не разлучайся с телефоном.
— Понятно!
Я думаю, что теперь он меня отпустит, но капитан не спешит сделать это. Расспрашивая меня, он не выходит из состояния задумчивости, и это начинает меня тревожить. Но вот на его обветренном загорелом лице появляется ироническая улыбка.
— Как у тебя с памятью, лейтенант?
— По вашему приказу могу хоть сейчас прочитать наизусть «Третье письмо»[2] от первой строки до последней.
Вместо улыбки — короткий смешок.
— Тоже мне! «Третье письмо» ты зазубрил, еще сидя на школьной скамье, потому что всегда был зубрилой! Я это давно понял.
— Господин капитан!.. — Я пробую найти довод в свою защиту, но так, чтобы сохранить шутливый тон.
— Скажи-ка лучше, ты помнишь подробности операции «Унде»?
Он снова смотрит мне в глаза. Уж не знаю, что ему пришло в голову, но в углах его губ появляется горькая улыбка. Мне всегда нравилось загорелое, энергичное лицо капитана. Оно подвижно и красиво, как у хорошего, опытного актера. Вопрос он гадает не просто так, для сотрясения воздуха… В этом я уверен. Через нас, как девятый вал, перекатывается волна тяжелого молчания, и я невольно ужасаюсь ей.
Мой ответ похож на рапорт.
— Господин капитан, разрешите доложить: все детали операции «Унде», имеющие ко мне хоть малейшее отношение, я помню прекрасно. Если хотите, можете сейчас же проверить.
Капитан прерывает меня легким движением руки.
— Нет-нет, лейтенант, нет необходимости ни в каких проверках. В твоей памяти я абсолютно уверен. Я только хочу… — Он не договаривает. Молча сверлит меня напряженным взглядом.
Что с ним происходит? И почему он вспомнил об операции «Унде»?
— Жди моего сигнала. Не исключено, что уже сегодня ночью получишь приказ приступить к выполнению операции.
По спине у меня пробегают мурашки. Не от страха, конечно. Вопросы задавать не стоит — обязанности офицера второго отдела мне хорошо известны… В густой жаркой духоте августовского дня есть что-то драматическое.
— Господин капитан! Я готов в любую минуту приступить к выполнению операции.
— Спасибо, лейтенант. Ступай пока домой. Позвони Маргарете, скажи, что сегодня «административка», по-видимому, затянется и ты не сможешь с ней встретиться… Не заставляй девушку зря ждать, мы должны быть кавалерами, верно?
— Если это приказ!.. — Я, кажется, снова улавливаю шутливую интонацию.
Капитан берет следующую сигарету. Уф! Я много бы дал, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.
— Можете идти, лейтенант.
Молодцевато поворачиваюсь на пятках, как истинный строевой офицер. Кажется, память мне изменяет… С усилием пытаюсь вспомнить подробности операции «Унде» и не могу. Прихожу в ужас и чувствую, как кровь застывает в жилах.
Придя домой, делаю все так, как велел командир. Вызываю к телефону Маргарету Попович и не без сожаления отменяю встречу, о которой мы с ней условились еще неделю назад. В ресторане «Флора», если умеешь танцевать, можно чудесно провести время… Маргарета, ясное дело, надулась: мое несерьезное поведение ее возмущает.