Мики не знал, что Элли была в панике не из-за лошади. Она так быстро бежала к Мики, что чуть не задохнулась. Элли было известно о том, что призраку незачем дышать, но она ничего не могла с собой сделать. Ей казалось, что она задыхается от страха. Когда она увидела, как лошадь прыгает с пристани, сердце бешено и беспорядочно забилось от расстройства. Жалко было беднягу Шило, да и их с Мики шанс на быстрое бегство исчез.
Она попыталась привлечь внимание Мики, но он по-прежнему стоял на краю причала, меча громы и молнии, и был похож на грозовое облако, висевшее над их головами.
— Тупая скотина!
— Все, забудь о ней! У нас есть проблемы покруче, — сказала Элли, схватив его за руку и силой разворачивая к себе. — За мной гонятся призраки!
— Что?
— Двое! Они, как и я, могут входить в чужие тела. Они преследовали нас. Надо поскорей убираться отсюда!
Посмотрев на берег, Элли поняла, что пути отступления отрезаны. Парочка настигла ее. Медленно, крадучись, они подбирались к причалу. Элли раньше не видела преследователей в их истинном обличье, они встречались только в чужих телах. Она подумала о том, что на этот раз они с Мики в большей опасности, так как в мире живых насилие ограничено законами природы и может применяться только по отношению к чужой плоти, а в Стране призраки встречаются лицом к лицу.
Хотя Элли видела лица преследователей впервые, она сразу поняла, кто есть кто. Справа стоял высокий худой малый с круглой физиономией, напоминавшей морду грызуна. Его жилистое тело с большущими мослами — коленями и локтями, тоже было каким-то перекошенным, как его кривая ухмылка, растянутая практически до самого правого уха.
— Так-так, — сказал он. — Попрыгунья Джилл ходит с дружком!
Второй призрак был одет в сине-белую футбольную форму, а на лице, под шлемом, сверкали маленькие злобные глазки. Парень отличался недюжинным телосложением — он был самой природой определен в футболисты. Из таких громил в учебных заведениях обычно делают полузащитников, вне зависимости от того, любят они спорт или нет. Впрочем, подумала Элли, один из матчей оказался для него роковым, так как по его результатам парнишка отправился в Страну и был обречен на вечное ношение дурацкой формы. При разговоре парень нещадно шепелявил и брызгался слюной, так как во рту навечно застряла защищавшая зубы капа.
— Погоди-ка, — сказал он приятелю. — Это не Попрыгунья Джилл!
— Да ты че, она это! — ответил мосластый парень. — Она просто внешность изменила!
— Как это внешность изменила?
Элли прижалась к Мики, чтобы нападавшие не услышали, о чем они говорят.
— Считаю до трех, и бежим, — шепнула она.
— Никогда не убегал, — ответил Мики. — И тебе не советую.
Да, подумала Элли. Он прав. Но она встретилась с другими призраками, способными входить в чужие тела, и это потрясло девочку до глубины души.
— Ладно, — согласилась Элли. — Давай подеремся с ними.
Сказав это, она вспомнила, как больно было, когда липовый бизнесмен прижал ее к колонке.
— Только футболист — мой.
Элли и Мики приготовились к сражению, но ему было не суждено начаться, так как на сцене появилось еще одно действующее лицо. К причалу подошел живой человек. Это был панк, затянутый в кожаную одежду, с торчащими во все стороны волосами. Дождь лил как из ведра, но парень не обращал на него никакого внимания. Внезапно из него вышел призрак. Его лицо, не такое угловатое, как у болванки, которую он только что покинул, было обрамлено кудрями, естественно, совершенно сухими. Появился третий призрак, обладавший способностью овладевать людьми. На парне была полосатая футболка, туго обтягивавшая мускулистое тело. По меркам Страны юноша был староват: на вид ему было лет семнадцать. Панк, из которого вышел призрак, немного потоптался на месте, силясь понять, как он попал на берег озера, и отправился восвояси. Кудрявый юноша схватил за плечи футболиста и мосластого переростка.
— Какого черта вы здесь делаете? — требовательно спросил он.
Когда кудрявый заговорил, Элли услышала странный акцент, происхождение которого определить сразу не смогла.
— Это Попрыгунья Джилл, — заявил тощий призрак, впрочем, уже без былой уверенности.
— Похожа, считаете? — саркастически спросил его вновь прибывший.