— А твой какой интерес? — спросил Пупсик.
Мэри предвидела этот вопрос. Отвечая на него, она решила, как и раньше, придерживаться политики прямоты и честности.
— Не сомневаюсь, что ты слышал о так называемом Шоколадном людоеде, — сказала Мэри.
— Я считал его выдумкой.
— Нет, это не так. Он может опустошить Чикаго за один день, да так, что под твоей «защитой» не останется ни единого призрака.
— Хотел бы я посмотреть, как это у него получится, — заявил коротышка.
— Я бы не стала его недооценивать, он очень хитер, — предостерегла Мэри. — Но если в моем распоряжении будет достаточно призраков, я смогу победить его.
Она перешла к другому окну, чтобы дать время Пупсику подумать над ее словами. Проходя мимо красного кожаного кресла, Мэри задела его подолом зеленого бархатного платья. Интересно, подумала девушка, кресло столь же удобное, сколь и красивое?
— Итак… — начал Пупсик. — Ты намереваешься собрать армию, не так ли?
— О боже, нет! — возразила Мэри. — Если речь идет об армии, то подразумеваются военные действия. Я не собираюсь на войну… я хочу защитить Страну от тех, кто намеревается сеять здесь беззаконие и хаос и нарушать порядок, который мы с тобой создаем. Нет, у нас не будет армии. Давай назовем их защитниками свободы.
К тому времени гондола вернулась вниз и снова начала понемногу подниматься.
— Если ты согласишься помочь мне победить Шоколадного людоеда, — предложила Мэри, — я от души благословлю тебя на единоличное правление здесь, в Чикаго, а в дальнейшем, при моей помощи, ты мог бы распространить свою власть на всю территорию Страны.
Столь блестящие перспективы явно показались Пупсику заманчивыми.
— Я смогу быть Боссом всей Страны! — сказал он мечтательно.
Мэри сдержала усмешку.
— Да, если хочешь.
Когда гондола оказалась на вершине, они оба посмотрели туда, где теснились дети, собранные Мэри.
— Что ты выберешь? — спросила она. — Хочешь стать тюремщиком… или императором?
Глава восемнадцатая
Инкубатор для Спящих
Официальное заявление было сделано на следующий день. Всех призраков, находившихся под «защитой» Пупсика, собрали в Почетном дворе. Туда же привели детей, прилетевших с Мэри. Их выпустили из вращающейся тюрьмы, не потрудившись даже извиниться. Мэри и Пупсик стояли на трибуне плечом к плечу. Пупсику под ноги поставили коробку, чтобы он не казался сильно ниже Мэри.
— Я рад сообщить вам, — обратился Пупсик к собравшимся, — о том, что между мной и Владычицей Восточных земель Мэри Хайтауэр заключен союз. Сегодняшний день символизирует начало новой эры в Стране затерянных душ.
Окончив речь, Пупсик сообщил, что в честь заключения альянса в городе объявлен праздник. Были накрыли столы, на которые выставили кое-какие попавшие в Страну продукты. Их было не так уж и много, потому что в Чикаго, как и во всей Стране, пища была дефицитом, но важна была сама по себе идея праздничного застолья. Все были в хорошем настроении, даже дети, находившиеся под «защитой» Пупсика — в кои-то веки у них появился повод веселиться, а не проводить день, как обычно, погрузившись в пучину отчаяния. Мэри позволила своим детям общаться с чикагцами, зная, что после праздника они вернутся на «Гинденбург» к своей обычной жизни в хорошем настроении. Трое подручных Пупсика теперь относились к ней с великим почтением. Всякий раз, когда она собиралась куда-либо отправиться, они норовили встать возле нее, раскинув руки, чтобы оградить от возможных посягательств. Мэри сочла, что это лишнее — в телохранителях она не нуждалась.
— Идите попрактикуйтесь где-нибудь еще, — посоветовала она громилам.
— Как скажете, мисс Мэри, — отвечали они всякий раз, не трогаясь с места.
Вероятно, здоровяки решили, что нарочитая вежливость, проявленная ими, сослужит хорошую службу и поможет завоевать расположение Мэри.
С девушкой, присутствовавшей при первой встрече с Пупсиком, дело обстояло иначе. Она входила в ближайшее окружение Капоне, но, похоже, установленные для всех правила на нее не распространялись. Мэри заметила, что Пупсик редко отдавал ей приказы что-то сделать, вероятно, опасаясь, что она откажется. Девушка напоминала кошку — ходила сама по себе и делала что хотела, в уверенности, что ей все сойдет с рук.
Только в конце праздника она приблизилась к Мэри, чтобы побеседовать.