После этого отряд Ренненкампфа взял город Гирин, гарнизон которого на сопротивление не отважился. В Гирине были взяты в плен полторы тысячи цзяньцзюньских солдат и офицеров, 81 орудие и огромная казна в 900 пудов серебра. Командир отряда приказа вывезти серебряные «трофеи» в Россию, что и было исполнено.
Сам Шоу Шань, оказавшись в безвыходном положении, покончил с собой, проглотив заостренный золотой самородок. Этот благородный, с точки зрения китайской военной и придворной этики, поступок не прошел мимо внимания Цинского императорского двора. Спустя восемь лет, в 1908 году, семейству покойного цицикарского цзян-цзюня было выдано немалое пособие в 1100 лян серебра, а детям предоставлены высокооплачиваемые чиновничьи должности.
Историк А.А. Керсновский писал: «…восстанию был нанесен решительный удар. Дальнейшая работа свелась к искоренению партизанщины; 6 сентября генерал Штакельберг занял Бейтан; 9-го конный отряд полковника Флуга с налета взял Лутай, а 18 сентября генерал Церпитский овладел Шанхай-Гуаном на границе с Маньчжурией».
После подавления «восстания большого кулака», была усилена Охранная стража КВЖД.
Вся линия КВЖД была поделена на отрядные участки, а те, в свою очередь, делились на ротные участки. Непосредственно вдоль линии железной дороги устанавливались посты пехоты – по 5 – 20 человек в каждом. У постов были вышки для наблюдения и «веха» – высокий столб, обмотанный просмоленной соломой. Во время тревоги или нападения солому поджигали, что служило сигналом для соседних постов. Производилось непрерывное патрулирование от поста к посту.
Нападения хунхузов на посты охраны КВЖД первоначально происходили часто, но каждое из них влекло за собой беспощадное преследование и расправу. Не обошлось и без тяжелых жертв со стороны русских, но уважение к Охранной страже и страх перед ней маньчжурским разбойникам-хунхузам был с годами привит крепко.
Конные сотни Охранной стражи располагались по станциям. Разведке конных стражников вменялось в обязанность наблюдать местность по 25 верст в стороны от железнодорожного пути (это была зона непосредственной охраны КВЖД) и вести дальнюю разведку еще на 75 верст. Стражники охраняли и пароходное сообщение по реке Сунгари.
Пекин, Тяньцзинь и другие важные пункты столичной провинции Чжили оказались оккупированными международным экспедиционным корпусом численностью до 70 тысяч человек. Дальнейшее пребывание его там беспокоило российское правительство. 25 августа 1900 года министр иностранных дел России циркулярно уведомил союзные державы, что русские войска отзываются из Пекина. И что они покинут Маньчжурию, как только там бу дет восстановлен прежний порядок.
Вместе с тем российское правительство демонстративно заявило, что не считает себя находящимся в состоянии войны с Китаем. Оно считало, что пекинское правительство вынуждено было выступить против иностранцев только под давлением вооруженных мятежников. Самым важным в циркуляре было предложение ввиду освобождения посольств без промедления вывести все иностранные войска из Пекина. Тогда китайское правительство смогло бы вернуться в столицу и само окончательно восстановить порядок.
Союзные державы, и прежде всего Япония, отвергли российское предложение. Тогда русские войска покинули китайскую столицу одни. Тем самым Российское государство продемонстрировало свое добрососедство с Китайской империей. Правительство императора Николая II надеялось обрести в ней союзника, или по крайней мере сделать ее нейтральной, в ожидавшемся военном столкновении с Японией.
Военнослужащие российских войск, участвовавшие в подавлении восстания «ихэтуаней» и защите КВЖД, были награждены специальной медалью. Она изготавливалась из светлой бронзы и имела надпись: «За поход в Китай: 1900 – 1901 гг.» Среди награжденных оказались и защитники города Харбина.
«Боксерские» события дорого обошлись для Китайско-Восточной железной дороги. Материальный ущерб от причиненных разрушений составил сумму в 70,1 миллиона рублей. Огромные ее участки подлежали восстановлению.
В 1901 году начались переговоры между союзными державами и пекинским правительством, в которых приняла участие и Россия.
7 сентября был подписан заключительный протокол. На Китай была возложена новая контрибуция, составлявшая в пересчете на русские рубли сумму около 1,5 миллиарда рублей. Свои требование к Пекину о возмещении понесенных в Китае военных расходов выдвинули Россия, Германия, Франция, Великобритания, Япония, США, Италия, Бельгия, Австрия, Голландия, Испания, Швеция и Португалия. Но требования последних пяти стран носили скорее символический характер.
Победители обязали циньские власти казнить захваченных в плен повстанцев-«ихэтуаней», захваченных с оружием в руках, в том числе и высших сановников. Среди приговоренных к смерти оказались член императорской фамилии князь Дуань и губернатор провинции Юй Синь. Князя Чжуан Ин Няня, заместителя министра налогов, и руководителя уголовного ведомства Чжао Шуци приговорили к совершению самоубийства.
В укрепленном Посольском квартале в центре столицы запрещалось селиться китайцам, ответственность за его охрану принимало на себя пекинское правительство. Для сооружения Посольского квартала было снесено 1400 китайских домов. Форты Таку подлежали срытию, и их запрещалось восстанавливать. В течение двух лет в страну запрещался ввоз оружия.
Переговоры сопровождались упорной дипломатической борьбой. России удалось отстоять свои интересы в Маньчжурии. Политика «открытых дверей» там не действовала, как в других областях Китая. «Маньчжурские интересы» Санкт-Петербурга получили официальную поддержку Берлина, а Токио с Лондоном пришлось отступить.
Продолжая переговоры с пекинским правительством, российская дипломатия в обмен на вывод русских войск из Маньчжурии стремилась добиться там для России привилегированного положения. Через «главного начальника» Квантунской области адмирала Е.И. Алексеева правительство России заключило 9 ноября 1900 года «местное соглашение» с цзяньцзюнем (генерал-губернатором) обширной Мукденской провинции Цзеном. Это соглашение ставило цзяньцзюня под русский протекторат.
В правящих российских кругах не было единого мнения о том, как следовало после «ихэтуаньских» событий управлять Маньчжурией. Наконец официальное разъяснение было дано в сентябре 1900 года в телеграмме военного министра Куропаткина, посланной на Дальний Восток царскому наместнику Алексееву и приморскому генерал-губернатору Гродекову. В ней особо подчеркивалось следующее:
«Главной задачей России в Маньчжурии ставится в настоящее время продолжение и окончания строящихся нами железных дорог. Усилия Ваши и вверенных Вам чинов должны быть направлены к тому, чтобы облегчать возобновление работ и затем охранять производимые работы. Русское управление в занятой нами местности не должно быть вводимо. В Маньчжурии не должно остаться ни одного боевого орудия, ни одной войсковой части, но при восстановлении китайских властей им необходимо предоставить право иметь вооруженную конную и пешую стражу для полицейской службы».
После этого Санкт-Петербург попытался подписать новое межгосударственное соглашение с Пекином. Но в Китае не спешили с его обсуждением. Вокруг новой дальневосточной инициативы российского правительства развернулась дипломатическая борьба. Россия продолжала добиваться от Китая нового соглашения по вопросу о Маньчжурии. Ввиду этого в феврале 1901 года в Пекине последовал совместный протест Японии, Англии и США против договора, который закреплял русское влияние в Маньчжурии.
Япония продолжала готовиться к войне с Россией. Ее целью был захват Кореи и Маньчжурии и сокрушение русских позиций на Дальнем Востоке. Правящие круги Японии считали выгодным начать войну как можно скорее, пока еще не было закончено строительство Сибирской железной дороги. Токио сдерживали лишь собственная финансовая слабость и опасение, как бы Россию не поддержали Германия и Франция, как это случилось в 1895 году.
Чтобы обезопасить себя от вмешательства третьих держав в русско-японской войне, правительство микадо начало в Лондоне переговоры об англо-японском союзе. Но Великобритания не была уверена в силе и действительных возможностях Японии и боялась, как бы договор с неполноценным союзником не втяну л Британскую империю в большую войну при неблагоприятной обстановке, которая начала складываться на Европейском континенте.