Кими видит фанатов и останавливается. Он знает, что ему придётся сделать, прежде чем нырнуть в стоящую на улице «Мазератти». Пара минут, 40 метров, и эта встреча закончится.
Сами Виса пытается удержать гудящих фанатов на расстоянии вытянутой руки. Они протягивают по одной кепке и одной футболке за раз для автографа — прикасаться к Кими им запрещено. Кими пишет «КР» или что-то вроде того, быстро выводя свои инициалы. Затем вновь. Есть ещё? Хорошо, ещё одна. Всё это время его лицо остается безэмоциональным, за исключением секунды, когда его губы слегка дёргаются: улыбка, беззвучный подарок верным поклонникам, проделавшим долгий путь, чтобы увидеть его.
Фанаты визжат от радости. Они получили хоть что-то, а что-то ведь лучше, чем ничего. Двери отеля разъезжаются, Кими быстро идет к своей «Мазератти» и садится за руль. Сиденье опущено максимально низко, спинка максимально откинута — так он сидит во всех машинах. Это уже стало профессиональной привычкой, ведь гонщик в болиде находится в практически горизонтальном положении.
Марк Арнолл садится на пассажирское место и передаёт Кими бутылку тщательно подобранной по составу жидкости. На улице влажно и тепло, 34 градуса, но кондиционер быстро решает эту проблему. Машина срывается с места. Как только мы выезжаем на шоссе, Кими разгоняется до 100 км/ч. Левой рукой он трясет бутылку чего-то серого и вязкого, напоминающего смузи, а правой держит руль, средним пальцем переключая передачи, из-за чего машина двигается рывками. Я бросаю взгляд на ограничение скорости — 70. Когда ограничение увеличивается до 100, Кими выжимает 140. Оглядываюсь на Сами Вису, однако он всем своим видом показывает: «Ничего не говори, он всегда такой».
От отеля до «Сепанга» чуть меньше десяти километров. Напарник Кими Зебастиан Феттель выехал со своим тренером Антти Контсасом раньше нас, но на трассу мы приезжаем одновременно.
Кроме «доброе утро» Кими по пути на трек не проронит ни слова, и это несмотря на присутствие в машине ближайших коллег. Я вспоминаю, что Сами сказал мне ранее: «Первым делом утром Кими становится гонщиком. Он направляется туда, где ни у кого нет своих дел и куда никто не сможет зайти: в его собственный мир. То, что со стороны может показаться некой отрешённостью от внешнего мира, на самом деле является простой сосредоточенностью».
Мы выходим из машины. Виса напоминает, что перед уходом в паддок нам предстоит встреча с фанатами. Их примерно несколько сотен, стоящих за ограждением, они протягивают кепки, карточки, свои руки и футболки. Кими быстро выводит привычные «КР» на кепках, позирует для телефона, качающегося на селфи-палке — в общем, делает всё, чтобы потом не нужно было делать ничего.
Для болельщиков эта встреча значит многое. Им пришлось раскошелиться, чтобы попасть сюда и посмотреть на машины, обычно удостаивающиеся лишь беглого взгляда, и гонщиков, которых вряд ли когда-либо ещё увидят так близко. Они хотят многого, но получают лишь крупицы, хотят фактов, которые со временем станут небылицами. Истории меняются, слухов, растекающихся из боксов команд и окрестностей больше, чем выхлопных газов. За гонщиками в их огромных шлемах следят тщательнее, чем за космонавтами на Луне. Экраны с результатами отображают сухую правду, а пилоты в двух словах пересказывают то, что случилось. Но болельщикам нужна часть самого гонщика: они хотят увидеть его, возможно, прикоснуться к нему, взглянуть в его глаза, спрятанные за тёмными очками. В эти светло-голубые глаза, которые они обычно видят только на фото и которые постоянно ищут на трассе место для обгона или для того, чтобы спрятаться.
Сложно сказать, чего они ждут от Кими, который за 18-летнюю карьеру дал столько же интервью, сколько Льюис Хэмилтон, четырехкратный чемпион мира (на данный момент пятикратный — прим. ред.) и король соцсетей, даёт за неделю.
Всё заканчивается за 10 минут, после чего Кими отправляется в гараж команды. Он идёт быстро, так быстро, что это можно назвать бегом. Гонщик проворно, словно заяц, проскакивает свободную зону и ускользает в глубины гаража «Феррари». Он ушёл. Неисповедимы пути этого человека.
Его комната в паддоке «Феррари» аскетична: каморка размером примерно в 12 квадратных метров, построенная из чего-то вроде ДСП. Каждый сантиметр здесь используется по максимуму: узкая койка для массажа, стол, на котором Марком Арноллом уже разложены три шлема, пара гоночных перчаток, ботинки, полотенца и несколько бутылок тщательно приготовленного напитка. В углу комнаты небольшая синяя ванна из укрепленного пластика, заполненная ледяной водой. В ней гонщик проводит немного времени до и после гонки. Температуру его тела нужно тщательно регулировать, потому что солнце нагревает 700-килограмовую машину до невероятных температур. Гламур обделил эту комнату своим вниманием, предпочтя медиацентр, где он процветает…